Человек-эхо

Те выходят, оставив Джесс и Эллиотт наедине.

Старший детектив-инспектор садится на стул рядом с кроватью.

— Рада, что у вас все в порядке, Джесс.

— Рада, что у ваших тоже, детектив.

— Просто Кара, пожалуйста, — поправляет Эллиотт с улыбкой. — Я слышала, что вы уезжаете?

Это было предложение матери. Журналисты вились вокруг них, как мухи. Ну как же, такой заголовок: прекрасная вдова, которая не чувствует боли!

— Давай начнем все сначала, — сказала тогда ее мать. — Уедем туда, где никто нас не знает. По крайней мере, Элис этого точно заслуживает.

И Джесс согласилась. Элис нужна жизнь без шепотков вокруг.

— Вы не против? — спрашивает Джесс у Кары, и та кивает.

— Мы сняли с вас все обвинения. Мы знаем, что это не вы убили Патрика. Мне остается лишь принести извинения.

— Извинения?

Эллиотт вдруг резко спадает с лица, и Джесс гадает, уж не собирается ли она заплакать.

— Простите за все, что с вами случилось. Простите, что мы этого не увидели. Ведь это был один из наших. Нам надо было…

— Откуда вам было это знать? — перебивает ее Джесс. А потом задает вопрос, который едва решается произнести вслух: — А как же Нав?

— Он признался в попытке убийства. Но, учитывая угрозы убить вас и Элис, мы знаем, что он действовал по принуждению.

— Его посадят в тюрьму?

Кара кивает:

— Да, это вполне вероятно. Но мы сделаем все возможное, Джесс, обещаю.

Джесс натужно сглатывает. Все в этой больнице напоминает ей о Наве. Каждый высокий смуглый врач, каждый мужской голос в коридоре. Он никогда больше не сможет заниматься медициной. Именно от этого ее больше всего грызет совесть. Все, ради чего он работал, вдруг вмиг пошло прахом. Из-за нее.

— И Гриффин собирается выступить в его оправдание на суде, Джесс, — продолжает Кара. — Это тоже поможет.

Потом умолкает. Смотрит на Джесс.

— Вы уже виделись с Натом? — спрашивает она. Джесс мотает головой. — Он про вас спрашивал.

— Вообще-то собираюсь, — бормочет Джесс.

— Послушайте, — произносит Кара с серьезным лицом. — Я хорошо знаю своего младшего брата. Знаю, что человек он сложный, сварливый и вообще заноза в заднице. Но под всем этим… Все это потому, что Нат думает, будто он этого не стоит. — Пауза. — Мы-то с вами знаем, какой он на самом деле, так ведь? — тихо заканчивает она.

Джесс опять кивает, не доверяя себе что-нибудь произнести.

Кара похлопывает ее по руке.

— Отдыхайте. Но как-нибудь загляните к нему, хорошо? Отделение «Беррел», шестая палата.

Детектив оставляет Джесс одну. И в пустой палате та начинает плакать. Все свою жизнь она чувствовала себя ущербной, порченым товаром. Чем-то сломанным, ни на что не годным.

А Гриффин понял. Понял, потому что чувствовал то же самое. Вел себя как эдакий плохиш — сплошь кулаки да насупленные брови. Но он не был таким. Он любил свою жену, любил Кару, своих племянницу с племянником. Может, и ее он тоже полюбил.

Джесс вытирает слезы рукавом и садится на кровати. Чувствует, как слегка натягиваются швы, как трутся друг о друга кости под гипсом. Надо подождать, попросить инвалидное кресло, но она понимает, что если будет и дальше пребывать в нерешительности, то придется окончательно отказаться от этой затеи.

Джесс отсоединяет капельницу от катетера в руке, кое-как встает, тянется за халатом и парой костылей, припасенных до того времени, когда ей разрешат ими пользоваться. Но ей это не впервой, и скоро она быстро ковыляет по коридору, выискивая по указателям дорогу к его отделению.

Плиточный пол холодит босые ноги, попадающиеся по пути медсестры бросают на нее недоуменные взгляды, но никто ее не останавливает.

Наконец Джесс видит табличку с номером шесть, ненадолго задерживается перед ней. Дверь палаты приоткрыта, и ей видно Гриффина, опирающегося спиной на подушку. Глаза у него закрыты, и секунду она наблюдает за ним.

Абсолютно все в нем сейчас не так — в этом решительном бесстрашном мужчине, когда он неподвижно лежит под бледно-голубым больничным одеялом рядом с попискивающими сбоку от него мониторами.

Джесс пытается напомнить себе о своих планах уехать, но тут же выбрасывает эту мысль из головы.

Гриффин открывает глаза и поворачивается к двери. Улыбается, завидев ее.

«Я не могу бросить тебя», — думает она.

— Привет! — говорит он, и Джесс входит в палату.

«Скажи мне, чтобы я осталась, — думает она, — и я останусь».

Глава 83

— Хреново выглядишь, — говорит она.

— А сама-то!

Но Гриффин не может удержаться от улыбки. На ней пижама в сине-белую полоску — одна штанина собралась в гармошку над белым гипсом, сверху серый халат… Но она — единственный человек, которого он сейчас отчаянно хочет видеть.

Джесс присаживается рядом с его кроватью.

— Как себя чувствуешь?

— Все болит. И жутко хочется сигаретку, но они не разрешают.

— Вообще-то пора бросать. Когда-нибудь эти штуки тебя убьют, знаешь ли.

Он смеется и тут же морщится от боли.

— Наверное. Как ты?

Она пожимает плечами:

— Получше.