Человек-эхо

Кара слышит протесты Ру, когда они обе спускаются вниз, — что, мол, ей нужно малость передохнуть и расслабиться. Я плачу́ этой девчушке явно недостаточно, думает Кара, ощущая знакомый укол вины.

В спальне Ной сидит на кровати Джошуа, ее сын пристроился рядом с ним, рассматривая по ходу повествования картинки в книге. Тилли сидит на полу, и Кара присоединяется к ней, поджав под себя ноги и притянув к себе дочь.

Наклоняется вперед и ворошит носом волосенки дочери, пахнущие клубничным шампунем. Тилли пьет молоко и не сводит глаз с Ноя, полностью поглощенная сюжетом сказки.

Кара поднимает взгляд на Ноя. Впервые за весь день у него улыбка на лице — он и сам наслаждается чтением книги, получая безраздельное внимание от ее детей. Это тот момент, который всегда удивлял ее в Ное — эта его мягкая, отцовская сторона. Она была бы очень рада, если б Ной наконец нашел себе кого-нибудь, влюбился.

Вот уже и вторая сказка подходит к концу — Ной встает, обнимает обоих детей перед сном, желает им спокойной ночи и оставляет Кару с ними наедине.

— Ну что, пора баиньки? — произносит Кара, и вот наконец после некоторой возни друг с другом дети укладываются под одеяла — Тилли идет в свою собственную спальню по соседству с комнатой брата. Кара обнимает сына, целует его на ночь. Выключает свет и задерживается в дверях, различая лишь его силуэт в темноте и чувствуя, как волной накатывает любовь.

Слышит щелчок замка входной двери, когда уходит Лорен, а потом шаги, когда Ру поднимается по лестнице и идет пожелать спокойной ночи Тилли.

Ради своей семьи она готова на все. Интересно, думает Кара, не стоит ли бросить эту полицейскую работу, заняться чем-нибудь более стабильным, типа как от девяти до пяти, а потом отметает эту мысль. Она знает, что никогда на такое не пойдет, и думает: чего ей тогда не хватало бы?

Ру выходит из спальни Тилли и присоединяется к ней в коридоре.

— Все тихо, — шепчет он.

Кара кивает, и муж заходит пожелать спокойной ночи Джошуа, в то время как она заглядывает к Тилли.

Та уже задремывает.

— Мамочка? — произносит дочь, когда Кара уже идет к двери.

— Хм? — Кара оборачивается, свет из коридора окутывает Тилли золотым сиянием.

— Ты победила? Этих монстров?

Кара вздыхает.

— Стараюсь изо всех сил, — отвечает она наконец. — Давай-ка спи, птичка.

Закрывает за собой дверь и ненадолго задерживается в коридоре. Снизу ей слышно раскатистый смех ее мужа, потом к нему присоединяется Ной. Даже в такой обстановке семейного счастья Кара чувствует тяжесть во всем теле. Она понимает, что на данный момент до победы еще далеко. Ой как далеко…

* * *

Стол в кухне уже накрыт, из духовки начинают разноситься соблазнительные запахи. Ру стоит у плиты, шинкуя морковь, — за лезвием даже не уследить, так быстро он орудует ножом. Кара останавливается в дверях.

Покончив с шинковкой, ее муж сгружает овощи в кипящую воду, а потом замечает наблюдающую за ним Кару. Подбрасывает нож в воздух. Тот делает один оборот, и Ру ловко ловит его за рукоятку.

— Сколько тебе? Двенадцать? — подкалывает его из-за стола Дикин. — Выделываешься перед своей девчонкой?

Ру протягивает ему нож.

— Хочешь попробовать? — говорит он.

— Дикс, я не повезу тебя с включенной мигалкой в больницу с порезанной рукой только потому, что ты пытаешься что-то доказать моему мужу, — говорит Кара, и Ной поднимает руки.

— Сдаюсь! — смеется он.

Звучит сигнал духовки, и Ру подходит к ней, раскладывает из нее еду по тарелкам. Это довольно экстравагантный набор: каннеллони со шпинатом и рикоттой в томатном соусе, нежные кусочки говядины по-веллингтонски, картофель по-французски — все остатки из ресторана. Вот еще одно преимущество, когда муж у тебя шеф-повар, работающий по странному расписанию, — блюда, за которые обычно платишь двадцать или тридцать фунтов, совершенно бесплатно подаются в твоем собственном доме.

Все принимаются за еду. Дикин набрасывается на поданные яства, словно он с голодного острова, и Кара гадает, что Ной обычно готовит себе, если вообще готовит. Ру рассказывает им про недавно принятую к ним на работу повариху-соусницу, деликатную девушку-француженку, которую в первый же час его коллеги довели до слез.

— Вот поработала бы с нами денек, тогда у нее действительно были бы поводы разрыдаться, — замечает Дикин с набитым ртом.

Ру смотрит на Кару.

— Я видел тебя в новостях. — Пауза. — Это серийный убийца?

Кара медленно кивает. Отпивает глоток из бокала, стоящего перед ней на столе.

— Похоже на то. Нат обнаружил закономерность.

— Как он? Надо было с ним поздороваться, когда я был там…

— Цветет и пахнет, как обычно, — саркастически произносит Ной.

Кара хмурится на него.

— Он в порядке. Снова с нами — по крайней мере, на данный момент. По мне, так лучше уж пусть путается у меня под ногами в отделе, чем киснет в своем подвале.

Услышав откуда-то сверху приглушенный детский голосок, она поднимает взгляд. Ру отодвигает тарелку в сторону.

— Я схожу, — говорит он. — А вы ешьте.

Ной провожает его взглядом, а потом бросает взгляд на Кару.

— Ну что? — спрашивает она.