Человек-Горошина и Простак

А черное горе забудется

Магистр водил руками по лунному лучу, будто что-то лепил из него. В луче возникла - не знаю как сказать иначе - Принцесса. Никогда она не была так хороша, как в тот момент.

Ахумдус тихонько ахнула, а у меня глаза наполнились слезами.

- Здравствуй, отец! - сказала Принцесса.

- Здравствуй, девочка! - ласково ответил Магистр. - Звезды говорят, что в эту ночь кончится заклятье, которым Турропуто околдовал тебя. Пусть! Пусть! Пусть твое сердце снова станет нежным и сострадательным. Оно оживет, бедное твое сердце?

Принцесса молчала. Только грустная улыбка засветилась в ее синих глазах.

- Ты должна встретиться с Сильвером, - продолжал Магистр. - Сегодня все решится!

- Раз ты велишь, отец, я пойду.

Она скрылась за окном. Каменный Юноша - то есть, наверно, в тот момент он уже не был совсем каменным - нетерпеливо шагнул к краю крыши.

"Он же ничего не видит и не слышит. Сейчас упадет и разобьется", - подумал я и, вспомнив о своей волшебной веревочке, изо всей силы размахнулся и бросил ее через улицу

Юноша, привязав веревочку к водосточной трубе, спустился на площадь.

Веревочка свернулась клубком, перелетела обратно ко мне и, как ни в чем не бывало, забралась в узелок.

Стоя у окна башни, Магистр провожал взглядом Принцессу и Юношу, удалявшихся по освещенной луной площади

Послышалось злое лязганье Ножниц, о которых я было совсем забыл:

- Негодяй выглядывал ее, а не нас, этот юнец, только притворявшийся каменным. "Прекрасная Принцесса"... Мир помешался на красоте. Наша бы воля, мы бы вырезали влечение к прекрасному еще в младенчестве, как удаляют аденоиды. Тогда бы царствовали мы, Ножницы, а глупым Принцессам нечего было бы делать на свете... Но ничего, нас любит богатый и знатный Чужестранец. А если... В крайнем случае сойдет старикашка Магистр...

Ножницы говорили тихо, почти шепотом. Но все-таки мы с Ахумдус ведь разобрали все! Почему же бедный Магистр ничего не слышал?

- Влюбленные мухи хотя бы не глохнут, - задумчиво прожужжала Ахумдус.

- Чудится мне, это будет страшная, а может быть, и счастливейшая ночь, сказал Магистр. Часы идут назад.

Мы вылетели из башни,

- За Турропуто! - азартно жужжала Ахумдус. - Догоним Колдуна и расправимся с ним, иначе он натворит такого...

- Как мы с ним расправимся? - робко спросил я.

- Уж я-то придумаю, Простак! Положись на Ахумдус! В светлой ночи повеяло холодом. Черная тень легла на площадь. "Дон", - последний раз прозвенели часы, и раздались совсем другие звуки, будто кто-то ножом скреб по стеклу. "Тжарч-тжарч-тжарч", - хрипели часы.

Обратно в чужие, глухие века...

Слепые, немые.

Где солнце не светит и ночь глубока;

Где правда распята и царствует ложь;

Где правит законы кровавые нож,

И сказку на плаху выводит палач.

...Слепые, немые века.

Тжарч... Тжарч... Тжарч...

Часы повторяли и повторяли страшные строки.

- Что это значит? - испуганно спросила Ахумдус.

- Не знаю... Может быть, часам кажется, будто возвращаются Средние Века?! - ответил я.

- Средние?! Хм! - прожужжала Ахумдус обычным своим поучительным тоном. Не так уж плохо. "Среднее", конечно, хуже "хорошего", но лучше "плохого". Не нужно быть мухой, чтобы додуматься до этого.

- Нет... Нет! - сказал я, стараясь вспомнить все, что учил в школе об ужасных Средних Веках, - Тогда были такие палачи - инквизиторы. Они сжигали ученых за то, что те смотрят на звезды. Сжигали девушек за то, что они красивые и веселые, больше любят танцевать, чем слушать проповеди. И сжигали добрых людей, которые писали книги, высмеивающие и проклинающие палачей.

- Странные существа - люди, - прожужжала Ахумдус. - Нет, мухи не сжигают мух... В окошке показался Магистр.

- Несчастье! - воскликнул он. - Украли ключ! Часы пошли назад. Неужели опягь Турропуто?!

Услышав слова Магистра, Ахумдус круто повернула, и мы вновь подлетели к башне.

- Кто тут был, пока я спал? Умоляю вас, Ножницы, скажите правду! - спросил Магистр, шагнув в глубину комнаты.

- Никого, Магиструшка! - лязгающим лживым голосом ответили Ножницы. - Мы не отходили от тебя ни на шаг, все отгоняли надоедливых и глупых мух.

- Подлые Ножницы! - возмущенно прожужжала Ахумдус. - Но я еще посчитаюсь с вами. Помолчав, Магистр громко сказал:

- Я верю вам. Нельзя предать человека, если он так вас любит...

Бедный Магистр, я вот тоже верю людям. Но кто я? "Простак", - как выражается Ахумдус. А ученейший человек должен бы знать, кому верить и кому верить нельзя. Иначе к чему вся его ученость?..

Глава четвертая

ГОРОД ОДИНАКОВЫХ ЧЕЛОВЕЧКОВ Ледяная тюрьма.

Мы летели над площадью, от башни к ратуше. Под крылом Ахумдус показался странный город. Как он возник на пустой каменной площади, там, где только что не было ни одного строения? В сером холодном свете протянулись прямые улицы. По ним, между квадратными домами, маршировали, не сгибая колен, одинаковые человечки в серых мундирах, с барабанами и пиками.

Сквозь грохот барабанов послышалось шакалье завыванье:

Употребляйте только мысли плоские,

Мысли плоские практичнее в носке!

Вот он где, наш враг Турропуто!