Человек и Абсолют. Философское введение в религиозную антропологию

Ясно, что ни волевые акты, ни эмоциональные переживания, – не тождественны каким-либо чувственным феноменам – ощущениям, образам или представлениям, хотя и воления, и аффекты, как правило, сопровождаются каким-то определенными чувственными переживаниями. Даже боль не тождественна голому «ощущению боли». Чтобы возник болевой аффект, к ощущению должен присоединиться сверхчувственный «модус страдания» – неприятие данного ощущения, выражающееся, в частности, в стремлении избежать его. Точно так же переживание «намерения» не тождественно представлению о планируемом действии, поскольку такое представление возможно и без всякого намерения.

Таким образом, воля и аффекты, также как и смыслы, – это преимущественно сверхчувственные феномены. Отсюда возникает соблазн отождествить их со смыслами. Однако, если смысл – это «чистое знание» (знание, не имеющее актуального чувственного воплощения), описывающее какую-либо ситуацию или положение дел, то аффекты – выражают, также, и некоторое отношение к данной ситуации или положению дел, а воления – выражают некоторую определенную деятельностную направленность субъекта в данной ситуации.

Если рассматривать воление (волевой импульс) как смысл, то этот смысл предполагает не только соотнесение чувственно переживаемого «волевого усилия» с некоторой информацией, хранящейся в памяти, но, также, и соотнесение данного чувственного переживания с определенным действием (физическим или «ментальным»), которое с необходимостью должно совершиться вследствие наличия в душе данного чувственного переживания.

«Намерение» тогда можно интерпретировать (в духе Ч. Пирса), как «переживание готовности действовать определенным образом», т.е. готовности при некоторых условиях актуализировать тот или иной «волевой импульс», запускающий определенную поведенческую реакцию.

Вместе с тем, таким же образом, как нам представляется, можно истолковать и любое эмоциональное переживание. Эмоции – это ни что иное, как смыслы, в которые интегрированы определенные поведенческие интенции. Так, страх можно истолковать, как переживание готовности убежать, ярость – как переживание готовности бороться, удовольствие – как переживание готовности «удерживать» в душе ощущения, вызываемые предметом, доставляющим нам удовольствие и т. д.

Различие волевых и эмоциональных феноменов, по-видимому, том, что в одном и в другом случаях «готовность действовать определенным образом» порождается различными психическими механизмами. При этом механизм воления представляется эволюционно более молодым, более рациональным, (подчиненным мышлению, логике), в большей степени рефлексируемым, чем механизм, ответственный за возникновение аффектов. Различие этих механизмов порождает возможность конкуренции, «борьбы» между волей и чувствами.

Отметим, что если понимать смысл как совокупность любых возможностей, сопряженных с данным осмысляемым чувственным феноменом, то, очевидно, в состав этих возможностей следует включить и совокупность всех возможных поведенческих интенций.

Смысл превращается в воление или аффект лишь в том случае, когда осуществляется выбор вполне определенной интенции из целого набора возможных интенций. Таким образом, онтологическая специфика волений и аффектов связана с осуществлением «редукции» спектра возможных поведенческих интенций, входящих в состав «объективного смысла» данной ситуации. Когда осуществляется выбор – возникает определенное отношение к данной ситуации – «объективный» смысл становится «личностным» смыслом, в который интегрированы эмоциональное отношение и осознанные планы деятельности субъекта.

Выше мы определили чувственность как «актуальное», а смысл – как «потенциальное». Аффекты и воля связаны с осуществлением выбора: они определяют, что же конкретно будет актуализировано из множества потенций. Иными словами «онтологическое место» воли и аффектов (а также и других динамических аспектов психики, включая мышление, восприятие, воспоминание) – это сам механизм, обеспечивающий переход от возможного к действительному. Действие этого механизма (отчасти это действие может быть связано с прямой самодетерминацией сферы субъективного), направлено на выбор, подготовку и осуществление того или иного действия субъекта, и именно это действие и переживается нами как аффект, стремление, желание или волевой акт.

Данные медицины, физиологии и нейробиологии убедительно показывают, что феноменальный внутренний мир, описанный в данном разделе, тесно связан с работой головного мозга человека. Проблема связи феноменального сознания (субъективной реальности) и работы мозга известна как «психофизическая проблема» (именуемая также иногда «психофизиологической проблемой»). Анализом подходов к решению данной проблемы мы и займемся в последующих параграфах.

Психофизическая проблема