Человек и его душа. Жизнь в физическом теле и астральном мире

Ю. М. Иванов Человек и его душа. Жизнь в физическом теле и астральном мире

ПРЕДИСЛОВИЕ

Проблема места человека во Вселенной глубоко отражена в йоговских учениях о карме и единстве всего во Вселенной. Но нужно сказать, что ученые 20 века внесли большой вклад в развитие этого вопроса. Академик В. И. Вернадский считал, что человек — высший продукт эволюции, существо космическое, обладающее бесконечными потенциями индивидуального и исторического развития. По Вернадскому, человек в своих антропологических, социальных, исторических гранях есть существо (в основной своей массе) еще далеко несовершенное, в определенном смысле «кризисное», и тем не менее существует идеал и цель высшего духовного Человека, тот идеал, который и движет им в его росте. Вернадский выдвинул перед учеными задачу о «введении в той или иной форме науки о жизни в картину мироздания»; эта наука должна включить в себя и жизнь, и человека, и его разум как геологические, космические явления.

Другой крупный ученый А. Л. Чижевский способствовал разрушению такой, по существу, ненаучной, а умозрительной и метафизической картины мира, в которой жизнь и человек отделены от космоса. Не отделяя жизнь человека от жизни Земли, Чижевский делает упор на космический аспект: «Жизнь в значительно большей степени есть явление космическое, чем земное. Она создана воздействием творческой динамики космоса на инертный материал Земли. Она живет динамикой этих сил и каждое биение органического пульса согласовано с биением космического сердца — этой грандиозной совокупности туманностей звезд, Солнца, планет». Чижевский в начале 20-х годов, обработав огромный статистический материал, показал, что периоды стихийных бедствий, эпидемических и инфекционных заболеваний совпадают с периодами солнечной активности. В ходе же дальнейших исследований и экспериментов обнаружено: биологические и психические стороны земной жизни связаны с физическими явлениями космоса; подобно чуткому нервному узлу биосфера в целом и буквально каждая живая клетка реагируют на ту «космическую информацию» (термин, введенный Вернадским), которой пронизывает их «большой космос» (исходя из древнего закона: «Всё, что делается вверху, делается и внизу», или иначе: «Законы макрокосмоса и микрокосмоса одинаковы», внутренний мир любого живого существа можно назвать «малым» космосом). Одним из великих достижений Вернадского являются идеи о биосфере («организованной определенной оболочке земной коры, сопряженной с жизнью») и переходе ее в ноосферу (сферу разума; ноос по-гречески означает разум, дух; впервые понятие «ноосфера» было дано французскими учеными Эдуардом Леруа и Пьером Тейяром де Шарденом в 1927 г.). Согласно теории ноосферы существует общий мозг Земли. Развивается трудовая, социальная, творческая активность человека. Расселяется он по всей Земле, растут средства сообщения, умножаются способы хранения и передачи самой разнообразной информации (а ведь в основе основ всех этих достижений лежит всего одна духовная сила — человеческий разум) — и человеческая специфичность все более выражается в той особой «сфере разума», новой «оболочке» Земли, как бы наложенной на биосферу, но не слитой с ней и оказывающей на последнюю все большее, преобразующее воздействие. Через преемственное, из поколения в поколение распространение знаний и умений, через философский, нравственный поиск, искусство, науку идет своего рода церебрализация, увеличивающая объем обще земного мозга. Направление эволюционного развития одно — к более высокой церебрализации, к более сложному «ноосферическому мозгу», органу всечеловеческого сознания. Но не только все большее планетарное единство и умножение коллективной творческой мощи включает Тейяр де Шарден в эволюционные перспективы ноосферы; в них находят место и преображение природы каждой отдельной личности, и развитие ресурсов ее мозга, расширение сознания. Развивая идеи де Шардена, Вернадский писал: «С возникновением „личности“, наделенной путем „персонализации“ способностью к бесконечной индивидуальной эволюции, ветвь перестает нести будущее исключительно в своем „безликом целом“.