Человек и его символы

Человек, испытывающий, подобно Генри, страх перед посланиями из глубин своего "я", так же боится женского начала в самом себе, как и реальных женщин. То, очарованный, он стремится к женщине, то, напуганный, спешит исчезнуть, чтобы не стать се "жертвой". Он не осмеливается показать возлюбленной (то есть идеализированному партнеру) свою животную сексуальность. Как типичное следствие привязанности к матери, Генри испытывает сложность общения с одной и той же женщиной как в эмоциональном, так и в чувственном плане. Его сны приносят неоднократные свидетельства его желания освободиться от этой дилеммы. В одном сновидении он был "монахом, выполняющим секретное задание". В другом — инстинкты заманили его в публичный дом:

"Вместе с сослуживцем по воинской части, имеющим опыт по части любовных похождений, я оказался в незнакомом городе на темной улице в очереди перед каким-то домом. Вход был только для женщин, поэтому в фойе мой друг надел небольшую карнавальную женскую маску и поднялся наверх по лестнице. Возможно, я сделал то же самое, но отчетливо не помню".

Решение, предлагаемое этим сном, возможно, и удовлетворит любопытство Генри, но только ценой обмана. Как мужчине, ему не хватает храбрости войти в дом, который является, судя по всему, борделем. Только избавившись от 1 своего мужского начала, он может заглянуть в этот мир, запретный для его сознания. Сон, однако, не говорит нам о том, решился ли Генри войти. Он еще не преодолел свою скованность—понятная неудача, если принять во внимание возможные последствия от посещения подобного заведения.

Приведенный сон, на мой взгляд, указывает на гомоэротичсскую предрасположенность Генри: ему кажется, что женская маска сделала бы его привлекательным для мужчин. Эта гипотеза подтвердилась следующим сном:

"Я увидел себя снова мальчиком пяти или шести лет. Мой друг тех дней рассказывает, каким непристойным делом он занимался с директором завода. Мой друг положил свою правую руку на пенис этого мужчины, чтобы погреть его и одновременно погреть собственную руку. Директор был близким другом моего отца, которого я обожал за широту взглядов и разносторонность его натуры. Но мы смеялись над ним, как над «вечным юношей»".

Для детей такого возраста эротическая игра гомосексуальной направленности — обычное явление. То, что Генри до сих пор возвращается к ней во сне, свидетельствует о сопряженности у него подобных влечений с чувством вины и, следовательно, о сильном их подавлении. Все это связано с его глубоко лежащим страхом крепко "привязаться" к какой-либо женщине. Другой сон и вызванные им ассоциации наглядно демонстрируют этот конфликт

"Я принимаю участие в свадебной церемонии незнакомой пары. Утром небольшой свадебный кортеж возвращается с празднества — молодожены, шафер и подружка невесты; они входят в большой двор, где я жду их. Мне показалось, что молодые уже поссорились, и свидетели тоже. В конце концов они нашли выход — мужчины и женщины уходят порознь".

Генри пояснял: "Вы видите здесь войну полов, как ее описывает Жироду". Затем он добавил: "Дворец в Баварии, внутренний двор которого я и увидел во сне, стал последнее время обезображен в результате временного расселения в нем бедняков Побывав там, я задался вопросом, не лучше ли сводить концы с концами на красивейших античных руинах, чем вести активную жизнь в окружении уродств большого города. Я также подумал, когда был свидетелем на свадьбе у одного знакомого, долго ли продлится его брак, потому что его невеста произвела на меня неприятное впечатление".

Стремление удалиться от активных ролей к интроверсии, боязнь неудачного брака, переживаемая во сне отчужденность полов—все это безошибочные симптомы сомнений, находящихся под покровом сознания Генри.

Святой и проститутка

Психическое состояние Генри было с наибольшей точностью отображено в следующем сне, раскрывшем его боязнь примитивной чувственности и его желание укрыться от нее в своего рода аскетизме. Это показывает, в каком направлении пошло его развитие. Вот почему это сновидение будет проанализировано более подробно.

"Я на узкой горной тропинке. Слева внизу — пропасть, справа — стеной нависает скала. В скале выбито несколько пещер-убежищ для укрытия одиноких путников от непогоды. В одной изних полускрытно живет проститутка. Странно, что я вижу ее сзади, со стороны скалы. У нее рыхлое и бесформенное тело. Я с любопытством разглядываю ее и трогаю за ягодицы. Внезапно мне кажется, что это не женщина, а мужчина.

Это же существо выступает затем в роли святого. На его плечи наброшено короткое пальто пурпурного цвета. Он спускается вниз по тропинке и заходит в другую, более просторную пещеру, обставленную грубо отесанными стульями и скамейками. С надменным видом он выгоняет оттуда всех присутствующих, в том числе и меня. Затем заходят и располагаются его последователи",