Человек и история. Книга четвертая. Москва коммунальная предолимпийская

Итак, нас с Мишелем, разумеется, ждали. В плохо освещённой прихожей стояла крупногабаритная Клер. Она своей фигурой даже немного заслоняла стоявшую рядом девушку, которая, как я мысленно шутливо заметил, по сравнению с Клер была до неприличия стройна. Её пушистая копна тёмных волос напоминала Анджелу Дэвис. Лицо было белое, но не бледное – скорее всего, даже немного смугловатое. После незатейливого экспресс-знакомства все уселись за стол. За столом старались вести себя непринуждённо, особенно Клер. Я совсем не обращал внимания на то, кто и что пил, – лично мне наливали дефицитную «Фанту». Если что-нибудь нужно было подать на стол, принести, то моя невеста (будем так её называть) легко срывалась с места и всё устраивала. Причём всё это у неё получалось как-то непринуждённо и очень даже красиво и ловко. Калерия в это время горделиво посматривала на всех, как бы всё это делала она сама. Еды было много, она была вкусная, с претензией на деликатесную пищу. Я, достаточно утомлённый однообразной едой, большей частью сухомяткой, не мог удержаться, чтобы не есть, тем более что к моему аппетиту все относились благожелательно и поощрительно. Я тут же ощутил немаловажное неудобство, а заключалось оно вот в чём: в непотребном объёме моего живота. Он совершенно не соответствовал размеру моих брюк. Тут даже нечего было сравнивать: пятидесятый размер и пятьдесят шестой! Всё это было бы очень смешно, если бы не было так неудобно. Когда я уже почти собрался в гости и нагнулся, чтобы зашнуровать свои ботинки, то мои брюки громко треснули и расползлись по швам. Пришлось надеть старые брюки – менее торжественные для этого случая. Пользуясь тем, что в квартире был этакий интимный полумрак, я постарался незаметно под столом, распустить ремень и расстегнуть крючки на брюках. Так или иначе, но всё моё внимание было поглощено в основном брючной проблемой. Со своей стороны, я постарался не очень затягивать вечеринку и, извинившись, откланялся. Все проявили деликатность и не стали меня удерживать. Я ненавязчиво пригласил на другой день к себе в гости. И, заранее извинившись, предупредил, что разносолов у меня не будет. Все меня дружно утешили и успокоили, что пределом их мечтаний будет чай. А что-нибудь к чаю – это будет их забота.

На другой день гости не припозднились. Был достаточно светлый воскресный день, особенно это контрастировало со вчерашним полумраком вечера. Я даже смог увидеть, что у моей невесты карие глаза. «А что, – как-то самоуверенно подумал я, – эти карие глаза очень даже неплохо могут сочетаться с моими голубыми». После недолгого чаепития у Бирюковых вдруг неожиданно появились какие-то неотложные дела. После их ухода моя невеста сама похозяйничала. Заварила очень вкусный чай и, неторопливо его попивая, стали знакомиться с моей биографией. Беседу в основном вёл я. Что-то говорил о себе, о чём-то спрашивал её.

За этим незатейливым общением очень быстро пролетело время. Зашли Бирюковы за моей невестой, наметили какие-то мероприятия насчёт будущих встреч, и я остался наедине со своими размышлениями и впечатлениями о случившемся. Я не мог судить, какое впечатление сложилось у моей невесты. Скорее всего, такое же, как и у меня – бесформенное, неопределённое. А так как я решил, что выбор будет за моей невестой, то я и теперь, после личного знакомства, продолжил так считать. Пусть она сама решает, как посчитает нужным. Зато и вся полнота ответственности пусть ляжет на неё, а я только во всём буду её поддерживать. Вся неделя для меня прошла в каком-то ожидании.

Будет – не будет? Приедет – не приедет? Немножко даже настораживало, что Бирюковы за всю эту неделю меня никак не потревожили, не снабдили никакой информацией на этот счёт. Так или иначе, но эта неделя была для меня очень продуктивной. Что-то как-то устоялось не только в голове, но и в душе. Очевидно, в какой-то степени это произошло и у моей невесты, так как в субботу она рано утром появилась у Бирюковых, прямо с поезда. Но задержалась у них недолго и без бирюковского сопровождения нашла дорогу к себе, то есть ко мне домой. Мы без лишней волокиты, без лишних разговоров – люди вполне взрослые – обсудили всё реально, толково.