Человек и история. Книга вторая. «Шахтёрские университеты» и «хрущёвская оттепель» на Северном Урале

В зале было прохладно, да и я застоялся в очереди. Мне доводилось видеть, как ведут себя на ринге боксёры, хотя бы в кино «Первая перчатка». Я начал имитировать что-то подобное, всё ускоряя темп. Потом женщина-врач попросила меня сделать несколько приседаний, после чего измерила давление и пульс. Она осталась недовольна моим редким пульсом и заявила, что здесь или сердечная патология, или недостаточная нагрузка. Тренер, уже симпатизирующий мне, сказал: нагрузку мы сейчас устроим – и принёс скакалку.

Я ещё в детстве видел, как через верёвочки, бечёвочки прыгали девочки, но меня это никогда не интересовало. А тут на тебе – скакалка. Правда, скакалка была не верёвочка-бечёвочка, а настоящая с ручками, упругая.

Ну, если предлагает тренер, то что же здесь кобениться. И я начал пытаться прыгать через скакалку. Сначала у меня ничего не получалось: скакалка путалась в ногах, цеплялась за голову, но я быстро приноровился, и скакалка даже стала свистеть, разрезая воздух. Однако мне это показалось не лёгкой забавой. Но тут моё занятие приостановили, и я снова подсел к врачу.

Она снова повторила процедуру, но на этот раз осталась весьма довольна.

– Ну, вот это другое дело, пульс как пульс – тренировочный режим.

Тренер довольно улыбнулся, как будто его самого похвалили. Тут ко мне обратился, как я впоследствии узнал, председатель комиссии, он же директор городского спортивного общества, сам когда-то занимавшийся боксом, с просьбой рассказать о себе. Он со знанием дела уточнял: значит, с детства ходил пешком далеко в школу по неровной дороге… Значит, тренировал ноги… Постоянно ходил по лесу, а там ветки, от которых нужно было уклоняться, оберегаться. Рубил дрова. А это – лучшая тренировка для резкости мышц рук. Ну вот, рассудил он: все эти природные физические данные и условия жизни – способствовали постоянным тренировкам. Это и есть естественный отбор – подытожил председатель комиссии.

То, что меня записали в боксёрскую секцию, чуть ли не с распростёртыми объятиями, ничуть не вскружило мне голову. Скорее, наоборот. Это только аванс, а авансы нужно отрабатывать, что, возможно, потребует огромных усилий, с которыми нужно будет справиться.

Глава 13. Первая практика

И вот она, долгожданная, обещанная учебной программой первая практика. Почему долгожданная, да хотя бы потому, что появляется возможность заработать деньги. Немаловажно и то, что можно ознакомиться с подземельем, то есть с местом, где предстоит после окончания учёбы работать. Поэтому как только в конце августа собрались второкурсники, так сразу получили направление на практику, на разные шахты. Какая бы ни была спешка, но праздник День шахтёра, который отмечается в последнее воскресенье августа, отгуляли по возможности, у кого какая была.

А то как же? Это же наш профессиональный праздник – особенно топорщились юнцы, ещё не нюхавшие угольной пыли, да ещё с примесью газа. Совпадение или судьба, но я получил направление на шахту, о которой прожужжал уши Иван, ещё там, в деревне. Тогда это и повлияло на мой маршрут, на Урал, да ещё Северный. Вот что делает романтика с ещё не окрепшими юными душами. Несмотря на тревожное ожидание встречи с шахтой, проглядывалось и удобство. На практику можно было ехать в чём стоишь, так как предприятие обеспечивало рабочей одеждой. Кстати сказать, это была не просто рабочая одежда, а скорее всего форма, конечно, не такая привлекательная, как форма краснофлотца или десантника, но и она отличалась, ну, скажем, от нарукавников бухгалтера.

До нужного шахтного посёлка меня довёз рейсовый автобус. И это оказалось совсем недалеко от города. В отделе кадров комбината шахты всё очень быстро устроилось. Мне сразу же, по предъявлению направления для прохождения практики на этой шахте, выдали приёмный лист, «бегунок» в просторечье, с которым я в первую очередь посетил кабинет по технике безопасности.

Там мою фамилию поставили в прошнурованный журнал и дали направление на склад, для получения спецодежды. Потом была баня, где я приоделся во всё новенькое б/у. В табельной мне выдали жетон с номером. В ламповой я получил батарею, то есть аккумулятор, достаточно тяжёлый. От батареи тянулся метровый шнур, на конце которого была небольшая фара, чуть поменьше велосипедной и которую здесь называли «копытом». Ну «копыт так копыт», лишь бы не лошадиный и не лягался, а светил. Этот комплект довершался самоспасателем, так назывался противогаз, который мог спасти от угарного газа при пожаре, поэтому к этому аппарату нужно было отнестись как к своеобразному талисману.