Человек и ноосфера

Вот отсюда, вероятно, и происходит представление о социалистической форме собственности как о таком отчуждении собственности от человека, которое исключает возможность получения нетрудовых доходов, получения благ членами общества вне зависимости от того труда, который они затратили. Вот почему я полагаю этот принцип вторичным — следствием важнейшего социалистического принципа социальной справедливости.

Социалистическая форма собственности, в частности государственная (общенародная) форма собственности, облегчает, конечно, реализацию социальных программ, утверждение условий социальной справедливости и социальной защищенности человека. Но реализация государственной формы собственности еще не означает сама по себе становления социализма в том его смысле, о котором я говорю. Кроме того, в чистом, рафинированном виде собственность не может быть общенародной — права на нее неизбежно делегируются определенным лицам или группам людей, имеющим возможность использовать их в своих личных целях, в достижении определенных доходов, привилегий в распределении благ, приводящих к нарушению важнейшего принципа оплаты по труду. Это мы и наблюдаем в тех странах, где утвердился государственный социализм с административно-командной системой.

Вот почему мне хочется называть общество социалистическим, когда все его действия, вся стратегия развития, формирование правовой основы подчинены обеспечению социальной справедливости, социальной защищенности человека, созданию социальной комфортности его бытия. Жизнь любого государства чрезвычайно многогранна. Оно нуждается и в развитии экономики, в обеспечении экологической и военной безопасности, и многом другом. Но в действительно социалистическом государстве все эти задачи подчинены главной — развитию человеческого Я, его духовного и нравственного потенциала, раскрытие которого необходимо требует утверждения условий социальной справедливости! Все остальное является вторичным и существует для обеспечения главного.

Рассуждая с этих позиций, я считаю, что Советское государство, которое начало формироваться после победы в гражданской войне и окончания военного коммунизма, было социалистическим: точнее, ориентированным на социализм; оно решало прежде всего общечеловеческие задачи — нельзя было обеспечить социальный комфорт людей, не восстановив народное хозяйство, не накормив их, не дав людям элементарных жизненных благ. Это было социалистическое государство на самой ранней стадии его развития, но уже с направляемым развитием его народного хозяйства в сторону социализма при рыночном способе распределения. Это государство было многоукладным, как и сейчас в Китае, который я считаю государством, развивающимся по социалистическому пути.

Один из очень больных вопросов, который поднял в печати профессор Ю. Афанасьев, это следующий: а после поворота на ликвидацию крестьянства как самостоятельной части общества, который произвел И. В. Сталин в конце 20-х годов, сохранило ли наше государство свое социалистическое содержание? Ю. Афанасьев категорически утверждает, что нет! У меня на этот счет несколько иная точка зрения, хотя я тоже не могу принять ту реальную модель государственности, которая у нас постепенно утвердилась в качестве модели социализма. Я бы ее назвал — государственным социализмом, и она, конечно, никак не совпадает с тем обликом социализма, который я попытался описать.

К становлению любого государства следует относиться как к некоторому процессу. Безусловно, события 1928–1929 годов следует рассматривать как отход от социалистического пути развития. В 30-е годы начала формироваться совершенно своеобразная система с государственной собственностью, которая оказалась в руках не народа, а довольно ограниченной группы людей — бюрократического аппарата. Однако ее развитие также не шло по прямой: в хрущевский период был сделан существенный шаг в сторону социализма. И не на словах, а на деле: сокращение армии и военных расходов, программа жилищного строительства, попытка решить продовольственные проблемы и, конечно, осуждение сталинской системы. Однако он одновременно продолжал разрушать крестьянские подворья, закрывать церкви и т. д.

Последние годы мы снова делаем усилия вернуться К социалистическим принципам государственности. И тоже не на словах, а на деле.

Всю послереволюционную историю нашей страны я вижу как противоборство социалистической тенденции с тенденцией авторитарной, антисоциалистической по Своей сути, которая порождается самой системой, возникшей у нас еще в период военного коммунизма. Носителем авторитарности всегда является некая группа, некий большой общественный слой, узурпирующий право распоряжаться общенародной собственностью, со всеми вытекающими отсюда свойствами: присвоением власти, самообеспечением, отрывом от интересов масс и т. д.

Сейчас борьба двух тенденций стала особенно острой, и призыв М. С. Горбачева «больше социализма» пока еще, к сожалению, не означает победу социалистических тенденций. Будущее покажет, куда повернет руль истории.