Человек и ситуация. Уроки социальной психологии

Однако итоговый смысл описанного исследования представляется ясным и как нельзя актуальным, поскольку американская промышленность находится сегодня перед лицом беспрецедентного вызова, брошенного ее конкурентами, постигшими этот смысл во всей его глубине. Повышенное внимание к групповой динамике и субъективной жизни рабочего может стать ключом к увеличению производительности труда и его эффективности, а необходимые для достижения данных преимуществ шаги не должны быть резкими, дорогостоящими или вызывающими неприятие со стороны работников.

Через 40 лет после того как Левин впервые выступил с идеями управления, основанного на участии подчиненных (так называемый «партисипаторный менеджмент»), и процедур принятия решений в рабочих группах, все они начали внедряться в Соединенных Штатах Америки уже как «японские» управленческие приемы. И они действительно заслуживают такого названия, поскольку именно японцы были первыми, кто поставил их применение на широкую основу. Однако по своему происхождению они не были все же полностью японскими. От японского социального психолога Джиюджи Мисуми (Jyuji Misumi) мы узнали, что визит Курта Левина в Японию в начале 1930-х годов оказал глубокое воздействие на тамошние промышленные и научные круги. И действительно, ему было даже предложено возглавить кафедру производственных отношений в Токийском университете. Левин, однако, поступил мудро (учитывая, что вскоре должна была разразиться мировая война) и вместо этого переехал из Германии в Соединенные Штаты Америки.

По иронии судьбы его идеи о производственных отношениях продолжают иметь гораздо большее влияние в послевоенной Японии, чем в США. Наследие же Курта Левина в США заключается прежде всего в развитии его учениками практики психологических групп (групп общения, «самопомощи», групп, формируемых с целью повышения уровня осознания и самоактуализации^{25}.

Влияние «социальных моделей» на просоциальное поведение

Одним из наиболее устойчивых эффектов, проявляющихся как в лабораторных, так и в «полевых» исследованиях, является влияние, которое один индивид может оказывать на другого. Присутствие соответствующей социальной модели в состоянии изменить уровень потребления продуктов питания или алкоголя. Оно может также повлиять на вероятность, с которой тот или иной индивид будет смеяться или плакать, искать или избегать встречи, откладывать вознаграждение, либо стремиться к его получению, проявлять чувства, либо воздерживаться от их проявления, вести себя агрессивно, самоотверженно, общепринятым либо нестандартным образом, т.е. демонстрировать, по существу, поведение любого рода (см. обзоры: Bandura, 1973, 1977а, 1977Ь, 1986).

Неудивительно, что многие исследования показывают, что степень влияния социальных моделей существенным образом зависит от характеристик той или иной модели (например, высокого социального статуса в сравнении с низким, высокой степени привлекательности в сравнении с низкой или сильной власти в сравнении со слабой), а также от результатов ее деятельности (например, одобрения в сравнении с порицанием, успеха в сравнении с провалом в достижении определенной цели). Возможно, наиболее примечательным является то, что социальные модели могут оказывать свое влияние и при отсутствии у них особых отличительных свойств, даже когда их поведение не заключает в себе практически никакой информации о его последствиях.

Присутствие бросающейся в глаза социальной модели оказывается особенно мощным канальным фактором при побуждении людей проявлять социально желательное поведение, т.е. фактором, облегчающим связь между позитивными аттитюдами и позитивными действиями. Хотя масштаб достигаемого таким образом эффекта и варьируется, в целом он бывает весьма велик как в абсолютном выражении, так и в сравнении с интуитивными оценками большинства людей.

Так, например, Раштон и Кэмпбелл (Rushton & Campbell, 1977) показали, что адресованная непосредственно к человеку просьба сдать кровь, на которую при отсутствии какой-либо модели согласились 25% испытуемых, вызывала положительную реакцию в 67% случаев, если одновременно на это соглашался дружелюбно настроенный и приблизительно равный по статусу человек. Еще более впечатляющие результаты дали дальнейшие исследования, имевшие целью установить, кто же в конце концов явится на донорский пункт. Среди пришедших не было ни одной женщины из тех, кто не наблюдал соответствующей социальной модели, в то время как среди женщин, имевших перед глазами такую модель, число доноров составило 33%. Брайан и Тест (Bryan & Test, 1967) обнаружили сходное влияние действий своего альтруистически настроенного сообщника на автомобильных механиков, которые были гораздо более склонны оказать помощь женщине, испытывавшей затруднение с проколотым колесом, если они могли видеть сообщника, помогающего кому-то забортовать шину в 400 ярдах позади.