Человек и животные

А какая практическая польза от этого животного, спросит равнодушный человек, что изменится в моей или чьей-то жизни, если не будет такого-то животного на Земле?

Что ж, можно сказать и о конкретной, практической пользе.

Мы уже знаем, что голландские колонисты полностью уничтожили квагг. Им, этим колонистам, даже в голову не приходило, что именно квагги могли бы стать верными помощниками людей. Сильные и выносливые, не подверженные заболеваниям, которые косят лошадей, привозимых в Африку, не боящиеся палящего солнца, добрые и послушные, они легко могли бы быть одомашнены, могли бы стать прекрасными ездовыми животными, годными в упряжку и под седло. Это понимал замечательный натуралист Ж. Кювье, который еще в 1821 году недоумевал, почему квагг не приручают, а уничтожают.

Еще большую практическую ценность представляла Стеллерова корова. Среди многочисленных животных нашей планеты человек превратил в своих верных помощников — домашних животных — лишь несколько десятков. И среди них — ни одного водного. А таким водным животным могла бы быть Стеллерова корова. Да еще каким выгодным и удобным домашним животным!

Вес Стеллеровой коровы при длине 6–9 метров составлял 3–4 тонны. По свидетельствам современников Стеллера, мясо этого животного вкусом напоминало говядину, мясо молодых — телятину. Значит, только одно взрослое животное давало бы 1,5–2 тысячи килограммов мяса. А ведь, кроме мяса, от животного можно было получать десятки литров молока, по вкусу напоминавшего коровье, и большое количество съедобного жира.

И все это человек мог получать без каких-либо трудов: ведь даже кормов этим животным заготовлять не надо было — круглый год они самостоятельно паслись бы в море. Но и это еще не все. Корова Стеллера, как и многие морские животные, очевидно, и росла быстрее, чем сухопутные. Известно, что самое большое наземное животное — слон — становится взрослым к 40 годам, самое большое морское животное — кит — в 2 года. Если и корова Стеллера росла бы так быстро, это был бы еще один плюс в ее пользу (точнее, в пользу человека, сумевшего сохранить и приручить животное).

Практическую пользу могли бы принести человеку и другие уничтоженные животные. Сайгаки, к счастью, спасены. И вот теперь мы получаем ежегодно по 2,5 тысячи тонн прекрасного мяса и большое количество кожи.

Если удастся спасти зубров и размножить их в достаточном количестве, то каждое животное будет давать по тонне превосходного мяса.

Некоторые ученые считают, что дикие животные во многих районах земного шара могли бы полностью или частично заменить домашних. К тому же животные эти устойчивы к болезням, от которых гибнут домашние, менее требовательны к пище, быстрее растут. Например, южноафриканская антилопа не боится укуса мухи цеце, способна пастись там, где домашний скот не может, при этом за два года антилопа достигает 320 килограммов веса.

Все это относится и к бегемотам, мясо которых не только вкусно, но и гораздо богаче белками, чем мясо домашних животных.

Ну, а для чего сохранять лягушек и ящериц — они-то не зубры, мяса не дадут? — будет спрашивать равнодушный человек.

Однажды Чарлз Дарвин сказал, что благодаря старым девам в Англии еще не перевелись бараньи отбивные. Нет, вовсе не потому, что старые девы хорошо готовят эти котлеты. А потому, что эти старухи очень любят кошек. Кошки же уничтожают мышей, которые разоряют шмелиные гнезда. А без шмелей не будет расти клевер — только шмели могут его опылять. Ну, а не станет клевера — не станет и овец и баранов; не будет овец и баранов — значит, не будет и бараньих отбивных.

Шутливая «цепочка», которую выстроил Дарвин, не такая уж шутливая на самом деле. Достаточно вырвать из этой цепочки одно звено, и вся она распадется. Так в природе всегда. Мы часто не видим непосредственной связи между животными. И чувствуем эту связь лишь тогда, когда она нарушается. А нередко исправлять положение уже поздно.

Правда, относительно жаб, ящериц, мелких птиц и змей мы уже кое-что знаем. Именно кое-что, хотя и это «кое-что» дает нам право активно защищать их. Защищать, потому что они уничтожают вредных насекомых и грызунов.

Но это лишь часть того, что мы знаем о них. Каждый день приносит новые открытия, казалось бы, уже хорошо известных и вполне изученных животных. А скольких животных мы вообще почти не знаем?

Не знаем ни их самих, ни их места в природе!

И если мы не будем охранять этих животных, если дадим им исчезнуть с лица Земли, возможно, так никогда и не поймем, кого мы потеряли и что мы потеряли вместе с ними.

Вот почему животные представляют не только эстетическую, не только практическую, но и научную ценность.

И вот почему, спасая и защищая, охраняя и расселяя животных, люди одновременно и изучают их.

Не зная животных, нельзя их сохранить. Но не сохраняй их, нельзя их узнать, нельзя их изучить.

А чем больше человек изучает животных, тем больше удивительных тайн он открывает, тем больше замечательных и трудных проблем встает перед ним.