Человек и животные

Однако если редакторы (а по сути дела авторы) «Физиолога» пожелали остаться неизвестными, то появилось немало книг, авторы которых не скрывали своих имен. Таков был монах Винцент из Бове — автор книги «Зеркало мира», отвечавший всем требованиям христианской церкви. Такова была книга Альберта Великого — ученого монаха, которого современники называли «доктором универсальным, великим в магии, еще более великим в философии, величайшим в теологии». Этот «универсальный доктор» был, безусловно, талантливым человеком — на его лекции, которые он читал в Парижском университете, сбегалось столько народа, что ни одна аудитория не могла вместить желающих. И Альберт читал лекции прямо на площади. Конечно, все в этих лекциях, как и в его писаниях, было пронизано «божественным началом». В его книгах множество чудес и небылиц, хотя местами встречаются довольно верные наблюдения. Но все-таки у Альберта была заслуга перед наукой. Она не в каких-либо открытиях, не в утверждениях чего-то нового, а, как это ни странно, в отрицаниях.

Он один из немногих позволял себе усомниться в «чудесах», описываемых в книгах. А «чудес» этих появлялось все больше.

Развитие мореплавания, открытие новых земель привело к появлению и новых книг, наполненных чудесами. Так, например, англичанин Джон Мандевилль, покинувший родину в 1327 году и проведший 33 года в Азии и Африке, по возвращении в Европу сообщил своим землякам, что существуют одноногие люди, которые тем не менее быстро ходят. А ложась отдыхать, поднимают ногу и пользуются ею как зонтиком: нога очень большая и может спасти от палящих лучей солнца. Другие люди прикрываются от солнца верхней губой — она у них таких размеров, что тоже может служить зонтиком.

_{Так представляли себе морских животных ученые XV века.}

Еще более фантастична книга немца Себастьяна Мюнстера «Космография», вышедшая в 1544 году и повествующая о карликах, питающихся запахом яблок, и о змеях, охраняющих законных детей, но убивающих незаконных. В книге присутствуют и губастые люди, и одноногие, и муравьи, охраняющие золото. И ведь этим сказкам верили — за двести лет книга Мюнстера выдержала около полусотни изданий!

В то же время книги, в которых было больше правды, чем выдумки, не пользовались таким большим успехом. Примером может служить книга знаменитого путешественника Марко Поло, побывавшего в Азии на несколько десятилетий раньше Д. Мандевилля.

Вернувшись из многолетних странствий, Поло описал «виденное». Конечно, он должен был (иначе ему бы не поверили и книгу не стали бы читать) сообщить своим землякам о безголовых людях, живущих в Сибири, и рассказать про птицу с железными перьями; рассказать про «единорога» — животное, пользовавшееся особой популярностью в те времена. Но в книге Поло очень много правды. И это не устраивало читателей — правда неинтересна!

Что ж, церковь добилась своего: люди, умеющие читать, получили «пищу духовную» — чудеса.

Однако церковники не оставили без внимания и Аристотеля. Ведь его авторитет был настолько высок, что утверждение ученого, будто у мухи четыре ноги, никто не посмел оспаривать в течение многих веков. И когда видели шестиногую муху, то считали ее просто уродом — великий Аристотель не мог ошибаться!

Вот этот авторитет и использовали церковники: переиначив труды Аристотеля на свой лад, выбрав из его книг только то, что отвечало требованиям церкви, они душили именем Аристотеля всякое проявление свободной мысли. Ведь как бы ни был велик любой ученый, возведение его в ранг чуть ли не божества только мешает делу.

Жизнь шла вперед, совершались новые открытия, делались новые наблюдения и выводы из них. И естественно, что новое нередко «противоречило Аристотелю», особенно Аристотелю в церковной редакции. И сейчас же за великого ученого вступалась церковь:

— Еретик! Как ты посмел пойти против Аристотеля!

Да, Аристотель нужен был церкви. Но не как ученый, а как злое божество, которое душит все новое.

Созданные в XI–XII веках в некоторых европейских странах университеты не много давали для развития науки — и в университетах также царили монахи, церковники. А чтоб никому не было повадно сомневаться в истинно научном духе университетов, над ними витал дух Аристотеля.

В Оксфордском, втором после Парижского, университете Европы даже висел специальный плакат, в котором было точно расписано, какие штрафы и наказания налагаются на человека, осмелившегося противоречить Аристотелю!

Почти две тысячи лет великий грек, родоначальник науки зоологии, по воле церковников тормозил эту науку. И две тысячи лет эта наука топталась на месте.

Лишь через две тысячи лет после Аристотеля Улисс Альдрованди со множествами оговорок осмелился во всеуслышание заявить:

«Хоть это и противоречит Аристотелю, но…»

Однако до Альдрованди был еще и Геснер!

Жизнь и смерть Конрада Геснера