Человек Иван Чижиков, или Повесть о девочке из легенды

Окно в Лелькиной комнате было распахнуто настежь. Это было окно чудес. Лелька сроду выставляла на подоконник какие-нибудь необыкновенные вещи, чтобы прохожие смотрели и удивлялись. То положит на подоконник головку какого-нибудь чудо-одуванчика, выросшего у них во дворике, то выставит целую батарею «чертовых пальцев», найденных в песчаном карьере за Соколиной горой и похожих на маленькие снаряды.

Сегодня на подоконнике стояла обыкновенная бутылка с узким горлышком, а в бутылке — большой светло-зеленый огурец, неведомо как туда попавший.

Дина вошла в Лелькину квартиру не постучавшись. У Лельки двери днем никогда не запирались: в доме всегда были гости. И сегодня в кухне была какая-то женщина, незнакомая Дине, но очень похожая на Лельку.

— Вот дуреха! — ругала женщина Лельку. — Вот дуреха! Из платья сарафан сделала! Рукава откромсала и — сарафан! Вот дуреха!

— Дуреха! — подтвердила Дина.

Лелька вскинула голову и ядовито спросила:

— Вещи принесла?

В квартире был беспорядок. Посреди комнаты на полу стоял огромный чемоданище: Лелька собиралась в путь-дорогу.

— Или, может быть, ты их в отдельный чемодан сложишь? — продолжала Лелька. — Тогда сама потащишь. Я за тебя надрываться не буду.

Она захлопнула чемоданище, потащила его к двери в соседнюю комнату, норовя по дороге пихнуть Дину локтем в живот. Когда ей не удалось это сделать, она пообещала:

— Я и тебе из твоего розового платья сарафан сделаю. Летом в Брыковке жарко.

— Вот дуреха! — всплеснула руками женщина.

— А я, может, еще раздумаю насчет Брыковки, — небрежно проронила Дина.

— Выкуси! — злорадно сказала Лелька, поставила чемоданище на стол, достала из кармана два розовых картонных билета и повертела их перед носом у Дины. — Выкуси! Вот они! Плацкарты! На пятницу!

— Что же ты наделала, Лелька! — воскликнула Дина с таким огорчением, что Лелька изумленно раскрыла рот, выпустила из рук крышку чемодана, и крышка прихлопнула ей пальцы.

— А что?..

Дина махнула рукой — теперь все пропало! Как будто бы она не хотела ехать в Брыковку потому, что ей там не нравится! Ей Брыковка до смерти нравится! Просто это несправедливо: она будет прохлаждаться в Брыковке, а Андрей пойдет работать на все лето на упаковку!.. Если бы эта упаковка ему нравилась! А то он ее терпеть не может! Неужели же людям непонятно: на упаковке работают одни девчонки, и он там будет один-единственный. Да он там совсем застесняется! Да разве можно Андрея к девчонкам на упаковку!..

— А что же теперь делать? — спросила Лелька растерянно. — Может, их еще можно сдать, билеты-то?

Она виновато моргала глазами и даже на прихлопнутые пальцы не обращала внимания.

— Сама теперь все расхлебывай, — добила ее Дина и пошла к двери.

Лелька бросилась следом за ней на крыльцо, во двор, на улицу.

— Я расхлебаю!.. Я его в кассу сдам! Ей-богу!.. А ты мой огурец видела? Бабушка из Брыковки прислала. Это я ее научила. Хочешь, и тебя научу! Давай разобьем бутылку, съедим, а?

Она шла позади Дины, не отставая ни на шаг. Это была первая победа, одержанная Диной в битве из-за Брыковки! Дина украдкой оглянулась на Лельку. Лелька шла за ней и отставать не собиралась.

«Идешь? Ну ладно, иди! — злорадно подумала Дина. — Сейчас заведу тебя куда-нибудь… в тридевятое царство».

Тридевятое царство подвернулось тут же. Оно начиналось там, где, уткнувшись в Соколиную гору, кончалась Динина улица.

Гора возвышалась над городом большой круглой шапкой. Это она дала городу имя — Желтая гора, если перевести это имя с татарского.

По знакомой тропинке, мимо мусульманского кладбища с рядком поржавевших полумесяцев над могильными холмами, Дина вышла к оврагу.

Вот он, старый знакомый! Протянулся глубокой извилистой трещиной почти от самой вершины горы, мимо нефтяных вышек, туда, где кирпичный завод вгрызался в подножие горы, откусывая от нее огромные ломти желтой глины, и уходил дальше, к Волге.

Стоп! Что-то увидела Дина там, на дне оврага.

Там, внизу, на берегу ручья, стояла группа мальчишек, человек пять-шесть.

Они стояли неподвижно и смотрели на своего товарища, постарше. А тот держал что-то в руках и собирался делать что-то.

Дина отыскала тропку, крутыми ступеньками уходящую в овраг, и стала спускаться вниз, забыв и про Лельку, и про тридевятое царство и пытаясь разглядеть или догадаться, что же это мальчишка держит в руках и что он собирается делать. И, лишь пройдя больше половины крутой глинистой лестницы, она поняла: мальчишка хочет утопить в ручье маленького белого щенка. Он взял щенка за заднюю лапу и, закрутив над головой, швырнул в середину ручья.

Щенок, торопливо работая лапами, поплыл к берегу, не к противоположному, где ему, может быть, удалось бы спастись, а к тому, где стоял хозяин — мальчишка. Тогда тот стал швырять в щенка комья глины.

У Дины затряслись руки, она крикнула ослабевшим от волнения и жалости голосом:

— Постой! Не надо!

Он не услышал и продолжал швырять в щенка комья. Тогда Дина вихрем ринулась на мальчишку. Он несильно двинул плечом, и она по колени бухнулась в мутную воду ручья.