Человек Из Барбароссы

Никто, даже средства массовой информации, не знал о дилеммах, которые существовали за кулисами политики. Они никак не могли узнать о контролируемой панике, которую "Весы правосудия" вызвали в КГБ, или о тайном и тревожном интересе, внезапно проявленном израильским Моссадом, или даже о множестве сигналов, которые прошли между площадью Дзержинского в Москве и Британской секретной разведывательной службой в Лондоне.

Если бы средства массовой информации уловили хоть малейший намек на путаницу, эта история быстро сбила бы большинство других тем с первых полос, и глубокие исследователи зарылись бы в те секретные шабаши, которые все еще существуют во всех странах.

В Лондоне полные факты не были представлены до 2 января, через шесть дней после первого коммюнике «Весы правосудия». Но как только мяч начал катиться, ЛЕСОПОВАЛ, как они стали его называть, набирал обороты.

2

ЛЕСОПОВАЛ

Джеймс Бонд предпочитал старые методы, особенно когда дело касалось файлов реестра. Он чувствовал, что было что-то твердое и честное в том, чтобы пойти в реестр со своим делом, обменять его на файл, заключенный в папку с делами, подписать файл, прочитать его и затем передать толстый пакет бумаги обратно одной из милых молодых женщин, которые раньше следили за тем, чтобы Реестр работал гладко.

Все это исчезло, когда Служба «стала десятичной», поскольку на жаргоне описывалась компьютеризация ее файловой системы. Симпатичные молодые женщины были историей, и, хотя он был знаком с компьютерными системами, Бонд никогда не относился так положительно к файлам, которые, казалось, приходили из ниоткуда по команде нескольких нажатий клавиш. Он считал это дешевым фокусом фокусника. Он любил фокусников, потому что ловкость рук и тела были частью его запаса, но его не волновали низкопробные и дешевые разновидности. Он думал, что их уловки обычно можно купить за несколько фунтов стерлингов, и это не способ управлять железной дорогой, не говоря уже о Секретной разведывательной службе.

Он чувствовал все это сейчас, когда сидел в мерзких белых и гигиенических кабинках рядом с основными рабочими местами Регистратуры.

Бонд вернулся на действительную службу только с начала декабря, после выздоровления от серьезных травм, полученных в Соединенных Штатах Америки во время его последней операции, и с тех пор все сильно изменилось. Теперь, в начале нового года, у него не было желания уходить в свои старые европейские прибежища, пока игра наций не вернется к некоторой форме статуса-кво. Он верил в происходящие изменения, но не в то, что мир видел смерть коммунизма. Он даже казался довольным сидеть за своим столом, перетасовывая документы или следя за газетами, хотя подозревал, что это первоначальное чувство удовлетворения продлится недолго.

Он прибыл на рабочие места Регистратуры через прихожую М. Манипенни, личного помощника шефа, чей уровень допуска ограничивался прихожей, позвонил вниз и сказал, что у их общего лорда и хозяина есть кое-что, что он хочет, чтобы агент 007 прочитал. У него даже не было своего обычного разговора с мисс Манипенни, которая, бросив на него обычный взгляд коровьих глаз, вручила небольшой синий бланк (синий - это цвет реестра для Most Secret и Above), на котором были напечатано: ЛЕСОПОВАЛ.

«В этом месяце мы участвуем в боях», - Манипенни одарила его блестящей улыбкой. «Лакхнау, Марна, Сомма, Арнем, Бленхейм,Лесоповал. Вы, наверное, никогда об этом не слышали, но это битва. Много воинственности ...».

Бонд приподнял бровь, в уголке его рта появилась улыбка.«Надеюсь, не для меня, Пенни?»

Она издевательски вздохнула и протянула руку, чтобы достать синий листок, который она с сунула в небольшой настольный измельчитель. - Думаю, ссора с тобой может быть вознаграждена. - Она последовала за вздохом с легким мычанием, и Бонд наклонился через стол, чтобы поцеловать ее в лоб.

«Ты мне как сестра, Пенни», - улыбнулся он, зная, что ее замечание о том, что ЛЕСОПОВАЛ - это битва, должно было дать ему понять, что файл был секретным. Новый. Не какое-то старое дело, с которым можно поиграть, пока Москва и старый Восточный блок переживали свои разнообразные агонии.

«Я не чувствую себя твоей сестрой». Манипенни даже не потрудилась скрыть глубокую страсть, которую питала к Бонду.

«Да ладно тебе, Пенни, я не хочу добавлять инцест к травме», - и, широко подмигнув, он покинул офис.

На рабочем месте в реестре Бонд набрал номер пропуска, за которым следовали слова «ЛЕСОПОВАЛ». Безличный экран велел ему подождать, а затем сообщил, что файл выдан. Через несколько секунд принтер начал выплевывать листы бумаги. Всего их было семьдесят, и на титульном листе были обычные самые секретные шифры и предметный заголовок «Весы правосудия»; Ссылка на Иосифа Воронцова, этот файл.