Человек Из Барбароссы

Они все еще искали. Его глаза, сохраняющие призрачный свет фонарика, обвели территорию далеко слева, в девять часов, и когда они подошли к полудню, он затаил дыхание. Примерно в десяти футах от края сарая спиной к Бонду стояла фигура. Мужчина слегка повернулся и засветил сигарету, втягивая дым в легкие. Затаив дыхание, Бонд протянул руку и нажал кнопку «Отправить» на передатчике.

Тень снова двинулась, темное пятно на фоне ночи, края размылись из-за небольшого света, проникавшего из ограды по периметру. На нем был боевой комбинезон с легкой тесьмой. Бонд был уверен, что пистолет в кобуре у него на правом бедре.

Очень осторожно он положил передатчик на землю и перенес шприц с левой руки на правую.

Мужчина крикнул чистым голосом, но с добавлением офицерского авторитета. «Продолжайте проверять крайний правый угол. Нам действительно следует остановить поиск, но маршал говорит, что нет. Продолжайте искать. В конце концов мы должны его найти ».

К тому времени, как последние слова предложения слетели с его губ, Бонд был позади него. Офицер был почти в точности его роста и телосложения, и дерзость плана еще не сформировалась в его сознании.

Колпачок соскочил с шприца без звука, хотя мужчина, должно быть, почувствовал его запах или услышал движение. В последний момент он начал поворачиваться, его правая рука потянулась к кобуре, но было уже поздно. Когда он повернулся, игла вошла ему в шею, и Бонд сжал поршень. Большая доза кетамина попала в сонную артерию мужчины. Он упал без звука. Бонд подумал, что должен сказать доктору, что это сработало, когда он вернется. Если он вернется.

Он поймал русского офицера под мышку и медленно толкнул мертвым грузом к двери сарая.

Как только он вошел внутрь, Бонд снова вышел и взял передатчик. То, что он собирался сделать, возмутило его, но он уже взвесил риски. Вокруг было несколько солдат и офицеров. Батальон «Октябрьский» был бы полностью знаком друг с другом, но войска, которые уже охраняли Центр старших офицеров Красной Армии, вероятно, не были бы известны новоприбывшим. Это могло просто сработать и дать ему время, даже несколько часов, а в контейнере было еще два шприца.

Когда возможности пронеслись в его голове, Бонд принялся уничтожать передатчик и микроконтроллер. Чем раньше он разложит осколки, тем лучше. Когда это было сделано, он собрал останки в небольшую кучу. Затем он приступил к раздеванию человека без сознания. Это был лейтенант спецназа с нашитыми на груди боевыми знаками. Бонд подумал, что это похоже на раздевание пьяного. Тело плюхнулось , но конечности были податливыми, и работа была выполнена быстрее, чем он предполагал.

Он осторожно сложил одежду и снаряжение офицера в дальнем углу, затем начал раздеваться. Весь процесс обмена одежды занял около двадцати минут, включая передачу уже спрятанных вещей, которые Бонд снял со своей джинсовой куртки. Некоторые из них ему могут понадобиться сейчас - отмычки, три длинные трубки с взрывчаткой С-4 на основе гексогена, самой мощной в мире, если вы не вникаете в ядерные темы, оставшиеся два шприца, небольшой пакетик с детонаторами, катушка с плавким предохранителем - двух типов, медленная и электронная - вместе с другими полезными элементами оборудования. Он распределил их по своему телу. Пистолет П6 и магазины застряли в карманах куртки. Теперь они ему не нужны, потому что молодой лейтенант нес один из новейших автоматов PRI калибра 5,45 мм с глушителем, пять запасных магазинов, длинный нож и четыре фугасные магнитные гранаты. Эти последние были двух типов, которых Бонд никогда раньше не видел, но они были похожи по внешнему виду на более крупные гранаты M560 «High Frag», используемые американцами. Единственная разница, казалось, заключалась в намагничивании. Он думал, что если воткнуть один из них в тяжелую броню, он пробьет небольшое отверстие, через которое его шрапнель влетит, чтобы уить экипаж, или его можно было бы использовать как простую противопехотную гранату обычным образом. .

Он пристегнул легкую лямку, закрепив гранаты и запасной магазин в подсумках «Алиса», встроенных в боевой костюм. Он снял офицерские жетоны и расшифровал их под фонариком. Беднягу звали Сергей Яковлевич Батоврин. Если он выберется из этого, у Бонда возникла идея, что он может даже написать семье этого человека. Нет, он остановил эту мысль. На поле боя ничто так не ограничивает солдата, как проявление доброты. Военные целиком и полностью полагаются на хладнокровие. Если бы это была прямая конфронтация, Бонд не колебался бы.

Помимо капюшона боевого костюма на лейтенанте была круглая меховая шапка-ушанка. Красная звезда и его звание были указаны спереди. Бонд наконец надел шляпу, а затем обратился к делу, которое волновало его больше всего с того момента, как его разум решился на этот безрассудный поступок.