Человек из чужого времени

Михаил уже знал, что должно произойти. В документах, которые хранил отец Михаила, все было расписано как по нотам. И его аналитические предсказания тоже сбывались с удивительной точностью. Все шло строго по сценарию. Ельцин уедет на север, Горбачев на юг, Москва останется бесхозной. Но это кажущаяся бесхозность. Все уже давно продумано и хорошо спланировано. Это ловушка для дураков. Патриоты всегда выглядят дураками, ну а дураки – тем более. И Брут уже ждет своего часа.

– Вот что, любовь моя, давай представим себе, что мы в свадебном путешествии и все у нас прекрасно. Будем любить друг друга, наслаждаться любовью и свободой, вкушать счастье и не думать ни о чем плохом и печальном. Ни исправить, ни повлиять на события мы не можем. Почему мы должны думать о том, что все сложится плохо? Посмотри на все иначе. Нам просто предоставили возможность побыть вдвоем и быть счастливыми, пусть не долго, но бесконечно. И еще знаешь, что я решил?

– Что? Не пугай меня. С некоторых пор я стала бояться резких поворотов в нашей жизни.

– Все будет очень хорошо. Я отдам им эти треклятые документы. Один в поле не воин, да и к тому же я понял одну истину: любовь и семья – это самое дорогое, что есть на свете. Я выбираю любовь и семью.

И они стали наслаждаться любовью, друг другом, морем, солнцем и удивительной крымской природой. Они побывали в Ялте, в Никитском ботаническом саду, в Севастополе и наконец собрались в Форос и на Байдарский перевал. Автобус из местного поселка отправлялся через три часа. У них с собой было покрывало и огромные персики. Переглянувшись, Лиза и Михаил одновременно засмеялись и без слов направились в близлежащий виноградник. Они забрались на какую-то возвышенность, где росла высокая трава. Это был необитаемый островок посреди идеально ровных рядов виноградника. Они расстелили покрывало, разделись догола, легли под прямое палящее солнце и стали есть персики.

– Каким же надо быть идиотом, чтобы приказать вырубить все виноградники.

– Просто надо очень сильно ненавидить свой народ и свою страну Бог ему судья, каждому воздастся за все свои прегрешения.

Михаил помолчал немного и добавил:

– Вот боженька смотрит на нас с небес и думает, что мы с тобой Адам и Ева, затерявшиеся в райских кущах уцелевшего виноградника.

– Мы похожи на нудистов, – сказала Лиза.

– А мой вариант лучше.

– А мой смешнее. Голые, у всех на виду и не занимаемся любовью.

Она смеялась от души. Лиза и Михаил лежали рядышком, подставив спины пялящему солнцу. Он нежно гладил ее изящное тело и, смущаясь, любовался своей возлюбленной. Самопроизвольно начался спокойный разговор об их жизни и о событиях, которые с ними произошли за последнее время.

– Юле Америка понравилась, но жить бы туда она не поехала.

Лиза поняла, что Михаил огромным усилием воли переключился на совершенно отвлеченную тему. Она мило улыбнулась и поддержала разговор.

– Одна бы не поехала.

– Да, конечно, за компанию можно и на край света укатить. К нам там относятся, как к китайцам, – без любви и без ненависти. Терпят. В капиталистическом мире много других проблем. А как нас терпит Европа?

– Если знаешь язык, то проблем никаких.

– Даже в Германии?

– Германия сейчас решает свои внутринациональные проблемы с бывшими восточными демократами. Им пока не до нас. В тех кругах, где я вращалась, отношение к нам просто великолепное. Мне говорили: «Сейчас у вас неспокойно, оставайтесь здесь, мы сделаем вам вид на жительство, вы вызовете сюда мужа, и он тоже получит вид на жительство. Вы оба знаете язык, у вас прекрасное образование. Вы молоды. Такие люди Европе нужны. Вы – свежая кровь. Решайте быстро, ситуация может измениться».

– И что ты решила.

– Я решила решать с тобой.

– Я поеду за тобой хоть на край света.

– Тогда мы все и решили.

– Мы ведь это не навсегда?

– Конечно, когда все богатства России разделят, когда все крысы между собой передерутся…

– Когда король снимет шляпу, а мы останемся в головных уборах…

– Тогда Нильс сможет вернуться домой и снова стать большим мальчиком…

– И будет играть на палочке с десятью дырочками, чтобы заработать на пропитание.

– Развлекая жирующих крыс… Мы больше не будем воевать с крысами. Я вижу наше будущее более радужным.

– Каким бы оно ни было, жить без России я не смогу.

– Можешь не сомневаться, я тоже. Но смутное время надо переждать. Мы уже вдоволь навоевались.

С разговорами и прочим «баловством» они чуть было не опоздали на автобус. В Форосе было какое-то странное оживление. На вертолетную площадку сел военный вертолет, затем он взлетел, а на его место приземлился гражданский вертолет. С периодичностью в полчаса вертолеты то садились, то взлетали. Было много милиционеров.

Автобус на перевал отменили. Молодые люди договорились с частником, и он отвез их к Байдарским воротам.

– Вы ничего не боитесь?

– Это в Москве да в Питере надо бояться, а здесь нам все по барабану, – спокойно заметил таксист.

– Хорошо быть барабанщиком вдалеке от передовой.

– Эт точно. Вы сами-то издалека? – поинтересовался он.

– Из Криворожского горняка.

– Шахтеры, значит? Горы дырявите, землю роете?