Человек из грязи, нежности и света

Ну, какому идиоту захочется несколько суток подряд смотреть их игру, хотя Рита своей блатной речью и ужимками все же вносила в их игру какой-то едва уловимый шарм.

– Рита, не улыбайся, – насупился дядя Абрам.

– Ни х*ра себе, мне что, плакать, что ли?! – возмутилась Рита.

Ее полная грудь с цифрами «333» опять обнажилась из-за расстегнувшейся пуговицы халата.

– И застегнись, – посоветовал ей дядя Абрам.

– Щас, разбежалась, – Рита закурила свой «Беломор», а дядя Абрам опять закашлялся. Он никак не мог выносить ее крепкие папиросы. Кстати, этот псих учел все их привычки и снабдил квартиру всем необходимым.

Первое время дядя Абрам с Ритой пытались орать, но поняли, что это бесполезно. Скорее всего, что и сверху, и снизу квартиры были тоже выкуплены, или в них никто не жил.

– Слушай, а почему у тебя такой кастратский голос? – спросила Рита.

– Как, кастратский?! – возмутился дядя Абрам. – Да это я голос сорвал! Мы же с тобой целые сутки орали!

– Играем в дурака, и сами дураки! – засмеялась Рита.

– А этот идиот, наверное, опять всю ночь будет мучиться?! —улыбнулся дядя Абрам.

– Ага! – согласилась Рита. Его идея заниматься сексом только ночью, при выключенном свете и под одеялом пришлась ей по вкусу.

Теперь они могли валять какого угодно дурака, лишь бы этот ненормальный киношник устал таращить на них свои глаза и на их бессмысленное существование.

То, что он уже больше двух дней с ними не разговаривал, вселяло какую-то надежду, хотя одновременно и вызывало разные подозрения, сомнения и страхи.

Вместе с тем, эта абсурдная жизнь вдвоем их очень сблизила. И если раньше дядя Абрам считал Риту слабоумной, то теперь относился к ней как к ребенку, он даже и разговаривал с ней как с ребенком.

Рите нравилось ощущать с его стороны и нежную опеку, и строгое внимание.

Ее пьющие родители лишили ее не только детства, но и своей родительской любви, может, именно поэтому она попыталась найти в дяде Абраме не только своего мужа, любовника, но и отца.

– Слушай, а почему ты все-таки меня заперла в сауне?! – заинтересовался дядя Абрам.

– Просто я боялась тебя потерять, – улыбнулась с любовью Рита, – я же сидела и вообще!

– Я тоже сидел!

– Ты сидел уже давно, и совсем не то, что я, – вздохнула Рита.

Было вполне очевидно, что постоянное общение с ним наполняет Риту разумом, но главное, в ней уже начал проклевываться его ребенок.

Ее живот округлился, а груди тоже заметно выросли, как два полушария, и все ее тело приобрело мягкую волшебную законченность.

Рита стала удивительно привлекательным созданием. Временами в голову дяде Абраму приходила ассоциация, навеянная сказкой о гадком утенке.

Казалось, что эта сказка происходит сейчас с ними, и пусть даже в наглухо закрытой ото всех квартире, где за ними в каждой комнате наблюдает всевидящее око какого-то маниакально-извращенного типа, возможно, онанирующего соглядатая. И все-равно, близость Риты, ее улыбка, ее зеленые глаза ослепляли дядю Абрама, и он видел только ее, и жил только ей одной.

Постепенно они устали прятаться от скрытых камер и изображать из себя чокнутых игроков, постепенно они себя стали чувствовать так, как будто бы они жили на необитаемом острове.

Они уже не заботились о своем внешнем виде, как и о самой возможности куда-нибудь спрятаться, они жили естественной жизнью, словно с ними ничего обычного не происходило.

Любимым их занятием помимо секса стало приготовление кулинарных блюд. Дядя Абрам в силу своего опыта и пристрастия к экзотической кухне народов Азии, Африки и Америки, стал учить Риту кулинарному искусству.

Например, салат «Цветок Нефертити» он готовил из отваренных в сахаре лепестков каркаде, кусочков ананаса, апельсина и бананов, политых молочным йогуртом.

Как ни странно, но в холодильниках продукты всегда были свежими, и всегда неизвестно как появлялись, из чего можно было сделать умозаключение, что их продюсер каким-то образом проникает в квартиру.

С этой целью они решили днем спать и постараться подкараулить его ночью, но все было напрасно, этот вездесущий гад слышал их каждое слово, и если раньше болтал с ними вполне откровенно, то теперь молчал как партизан.

– Интересно, чем он занимается?! – задумался дядя Абрам.

– Наверное, играет в карманный бильярд, – засмеялась Рита, прижавшись нежным личиком к уже заросшему бородой дяде Абраму.

– А что это такое?! – спросил он.

– Ну, это, когда мужчина, кладет в общественном месте руки в карманы и начинает свой корешок руками возбуждать!

– Это просто оскорбительно слышать?! – неожиданно вырвался из стены сердитый и тоненький голосок продюсера.

– А вы разве онанизмом не занимаетесь?! – лукаво улыбнулась Рита.

– Это не вашего ума дело! – прокричал продюсер и тут же замолчал.

– Ну, что же вы молчите?! – спросила Рита, но он уже не отзывался.

– Видно, здорово ты его задела, если он спустя неделю заговорил, – усмехнулся дядя Абрам.

– Да, он просто импотент, ничего не может, вот и наблюдает, – заплакала Рита.

– Ну, ну, не надо только плакать, – утер ей слезы ладонью дядя Абрам.

– Эх, была бы водка, я бы хоть душу отвела, – вздохнула Рита.