Человек из грязи, нежности и света

Конечно, Лулу очень умело возбуждала Эскина, но не всегда он проникал в нее, отдавая все свои силы Алле, и теперь, в силу уязвимости своей души, Эскин чувствовал себя виноватым перед Лулу.

Ведь они обе, и Алла, и Лулу предлагали ему вначале самому решить, в какой последовательности они будут напслаждаться любовью.

Однако Эскин решил, что они сами должны принять какое-то решение, боясь обидеть как Аллу, так и Лулу, после чего разгорелось самое настоящее сражение, которое происходило в квартире Эскина, куда он решил вернуться в надежде, что отец сюда вернется или даст о себе знать.

Конечно, Эскин втайне надеялся, что победит Лулу, поскольку он знал ее необузданный дикий нрав, а потом он к ней все же привык, и не раз ощущал с ней необыкновеннейший оргазм, но все же победила Алла, которая, как оказалось, в совершенстве владела всеми приемами самбо и каратэ; хотя это не помешало ей получить от Лулу синяк под глазом и несколько ссадин и царапин на подбородке, и на шее.

О, Боже, с каким безумнейшим порывом она впервые легла вместе с Эскиным в постель.

И сразу же приняв сидячее положение амазонки-наездницы, весьма ловко довела Эскина до первого оргазма, хотя для нее это было первое в жизни совокупление, и немного ее крови осталось как символ утраченного ею девства на белоснежной простыне.

Вслед за этим последовал второй, третий и четвертый оргазм. Казалось, своей ненасытностью она пыталась исчерпать Эскина до самого дна, поэтому в первое утро с Лулу, после ночи с Аллой, у Эскина ничего не получилось.

– Ты ее любить, меня нет, – плакала Лулу, в то время как умиротворенная Эскиным Алла спала сном невинного младенца.

«Жизнь – штука несправедливая, – думал Эскин, – никто в ней никогда никого не побеждает и не остается до конца удовлетворенным!» Между тем, они часто звонили на Лубянку Леониду Марковичу, пытаясь узнать, как обстоят дела с Эрикой Львовной.

Неожиданно у Эрики Львовны в правительстве оказался очень могущественный покровитель, из-за которого Эрику Львовну пришлось не только отпустить, но даже возместить моральный вред за незаконный арест.

Правда, Леонид Маркович приложил все усилия, чтобы держать Эрику Львовну под постоянным наблюдением, хотя с этого самого момента она как будто набрала в рот воды и ничем не занималась кроме своей редакторской работы, а свой сотовый телефон, возвращенный ей, она вообще уничтожила.

Хотя перед возвращением телефона его хозяйке, Леонид Маркович все же успел списать весь его справочник, в котором фигурировали очень странные имена, например, Вольф, Амадей, Анубиас, Коко, Зэта, Бином, Аррава, Эда и другие.

Все эти телефоны проверялись, но номера на звонки не отвечали, так как были все время заблокированы, а все договора на приобретение этих телефонов были заключены с неким Иваном Сидоровым, который уже более десяти лет числился в розыске, как особо опасный рецидивист.

Казалось бы, вот они доказательства причастности Эрики Львовны к криминальному миру, но не тут-то было.

Кто-то из подчиненных самого Леонида Марковича доложил наверх о готовящейся операции против Эрики Львовны и ее неизвестных подельников, как тут же Леонида Марковича вызвал к себе сам министр и потребовал, чтобы он не лез не в свои дела.

Из чего Леонид Маркович сразу понял, что не Эрика Львовна в его ловушке, а он у нее, отчего он себя чувствовал ничуть не лучше, чем Джордано Бруно на костре средневековой инквизиции. Своих же друзей, Аллу, Эскина и Лулу он «кормил» теперь исключительно «завтраками».

– Завтра узнаю, – говорил им Леонид Маркович, и при этом так тяжко вздыхал, что у Эскина с Аллой вообще пропала всякая охота ему звонить.

– А говорил как оратор, – вспоминал Эскин, – все про Орфея с Эвридикой сказки рассказывал.

– Был бы ты на его месте, ты бы не так спекся! – заступалась за Леонида Марковича Алла.

– А у тебя с ним что-то было, раз ты его так защищаешь?! – злился Эскин.

– Да, ты, что, дурачок! – обижалась Алла, – я же твоя на всю жизнь!

Леонид Маркович вскоре снял всякое наблюдение за Эрикой Львовной, так как на этот раз от руководства страны поступил серьезный заказ на изобличение финансовых махинаций самой крупной нефтяной компании и все силы, разумеется, были брошены на это.

Эскин уже и сам догадался, что его игра для них не стоит свеч, во всяком случае, любой орган государства, если захочет заступиться за любое физическое лицо, сделает его абсолютно неприкосновенным.

Это была какая-то незнакомая доселе структура тайной организации, в которой существовало что-то вроде невидимой иерархии, где один человек цеплялся за другого, другой за третьего, и так до бесконечности, пока не образовывалась та самая пресловутая цепочка.

Эта цепочка могла любого человека зажать в свои железные тиски и превратить в бессмысленное и по-рабски послушное создание.

И все же Эскин ничего не боялся, он решил неожиданно обратиться к Амулетову, которого Зэбка все же освободил, и освободил благодаря именно Эскину, о том же, что Амулетов и попал к Зэбке благодаря ему, Эскин вспоминать не хотел, да это было и не в его интересах.