Человек из Кемерово

Высокий худой мужчина под метр девяносто, в коричневом костюме-тройке. Белая рубашка, черный кожаный тонкий галстук. На голове крохотный темно-коричневый цилиндр. На ногах черные лакированные штиблеты. И массивная трость, на которой я опирался правой рукой. На лицо гном старался особо не пялиться. И я его понимаю. Лицо у меня — мешанина выпирающих костей, жил и пергаментной кожи с тонкими полосками полированной бронзы. Впечатление — будто на роже спалили всю кожу, затем подлечили остатки и придали видимость человеческого подобия. Эдакий скелет в попытке выполнить реконструкцию прежнего образа. Киборги из Фармации меня в первый момент за своего принимают. Только потом фыркают презрительно. Ведь у меня боевых имплантов нет, исключительно медицинские. Но если в городе кто вечером столкнется, старается дорогу уступить. Не любят люди уродов.

— Вроде кто-то из соседей продавал кровати и матрасы.

— Хорошие, да? Чтобы можно было с дамой лечь и не бояться, что под задницей все развалится в самый ответственный момент?

— То есть — семейную надо, с запасом прочности? В подарок кому-то?

Я усмехнулся:

— Нет, себе. Но считаю, что если кхазаду подойдет, то вещь стоящая. А поделки из фанеры пусть кто-то другой покупает.

Видимо, я понравился гному. Потому что он отловил одного из подмастерий и тот меня через дыру в заборе повел сразу в нужное место. Мимо разного рода диванов, прикрытых пленкой. Мимо сборных хлипких одноместных рам. Прямиком к сидевшей в кресле-качалке даме приятной комплекции. Судя по тому, как она шпыняла других молодых бородачей, именно с ней и стоило договариваться о правильном товаре.

* * *

Меня даже провожали. До грузовика дотащили безразмерный матрас и тяжеленные коробки с разобранным спальным ложем. Крепеж в отдельном мешке нес пацан лет четырнадцати — важный до невозможности, обстоятельный и гордый оказанным доверием. Ему предстояло все собрать на месте, включая кухонный стол, который тоже тащили к ЗИСу. Гномы суетились вокруг, спотыкаясь о четыре дубовых добротных стула. Остальную мебель грузить им не доверили.

— Вы таки подумайте, господин Разин, может еще что надо. К этой кровати отлично подходят две тумбочки по бокам и тот милый шкафчик, который вы не оценили с первого взгляда.

— Разумеется, сударыня Фрэй. Я целиком и полностью доверяю вашему чувству вкуса, но пока вынужден взять небольшую паузу. Бюджет на этот месяц уже сверстан, милый шкаф туда пока не вписывается.

Про то, что шкаф из светлых пород, а кровать и стулья у меня темно-вишневого цвета, я уточнять не стал. А вот фраза про «бюджет» сударыне Фрэй понравилась. Она даже изобразила мундштуком с горящей сигаретой что-то сложное в воздухе и сделала мне комплимент:

— Приятно слышать умного и серьезного человека. Будь я лет на двадцать моложе и свободна, обязательно бы к вам присмотрелась, господин Разин. Редко кто в наше время умеет считать деньги и планировать будущее.

— И снова с вами согласен. Посмотрите на этих молодых ребят, моих соседей. Кроме как о пиве вечером они и не мечтают. Где желание стать кем-то больше? Где мечты о личном деле, домике в пригородах и большой крепкой семье?

Выпустив небольшой клуб дыма, кхазадка вздохнула:

— Вот-вот. Один ветер в голове.

Я полез в карман и достал визитку. Черный плотный картон, золотые буквы. В моем бизнесе личные контакты — это все. Поэтому с поклоном вручил: «RAZIN, ANTIKVARIAT I ARTEFAKTY». Полюбовавшись визиткой, сударыня Фрэй спрятала ее где-то поближе к фундаментальной груди и еще раз вздохнула:

— Да, таких мужчин сейчас мало. Даже среди наших. Мельчает порода.

Вторя ей, через борт перегнулся самый шебутной гоблин и заорал:

— Мы не поняли, ять! Найденыч-нах, что за базар? Ты хочешь пиво-врот отнять⁈

Я отвесил поклон даме и полез в кабину. Времени скоро шесть, а у меня дома еще шаром покати. Кстати, когда пиво буду покупать, надо и себе чего-нибудь у Хаджи на вечер взять. Не хочется голодным спать ложиться.

— Поехали, Наваха. Очень хочется до заката уложиться.

Снага кивнул, выжал педаль и грузовик заревел, разгоняясь. Опустив стекло со своей стороны, зеленорожий водитель ткнул пальцем в огромную кнопку радиолы и в кабине загремело:

— Я в точиле по проспекту, ять-ять-ять! Зажигаю как умею, ять-ять-ять! Эй вы, чиксы, подходите, ять-нах-врот! У брателлы отсосите, нах-врот-йоп!

Знакомо. «Бляди с района», местная группа. На городском фестивале три года назад отметились грандиозной дракой с другими доморощенными рэперами. По итогам год потом записывались в подвалах и старались не высовываться. Их всерьез собирались грохнуть. Не за песни, а за чужую разбитую аппаратуру. Но потом как-то разрулили, и теперь вся шпана в округе слушает исключительно их матерные поделки. Потому что — свои, классово близкие. И живут рядом, если песня не понравится, можно во двор плюнуть через невысокий забор.

— Не ссы-врот, Найденыч. Все успеем, ять, клык даю.

Так под орущие хрипучие колонки мы и выкатили с территории автомастерской.

* * *