Человек из Кемерово

До места я доехал на частнике. «Москвич» поскрипывал всеми сочленениями, но потертая обивка салона была чистой, кислятиной не воняло. И невысокий дядька со шрамом над правой бровью музыку приглушил, как только я сел внутрь. С разговорами не лез, перебегавших дорогу пешеходов не давил. Не удивлюсь, если на днях на проповедь ходил. Мать Милослава отличается даром достучаться до любой заблудшей души. Особенно если с кафедры что-нибудь скажет, а эхо это все повторит в церкви раз двадцать. Кому с первого раза не дойдет — тому кадилом добавит. Серьезная женщина.

— Спасибо. Ваша деньга, — протянул водителю монету.

— Так нам с гостей старшаков не велено плату брать, — загрустил таксист.

— Ну и вы не плату берете, а пожертвование. На благое дело. На детей или жену, например.

Выбравшись наружу, водрузил цилиндр на место, принюхался к витающим ароматам и неспеша двинул к бетонному крыльцу. Это местная мода — даже если ваш дом собран из навоза и палок, ступеньки обязательно слепят на века. Как и фундамент. Особо ушлые для этого умудряются тяжеленные гранитные блоки использовать. У Андреевки и Осиновки раньше заводы стояли с допусками на производство чего-то очень нехорошего. Маги потом чаны и автоклавы вывезли, а стены без крыш так и остались. Вот эти хозяйства и дербанят потихоньку, еще лет на тридцать как минимум хватит. У кого мозги есть — специалистам платят, те проверяют стройматериалы на возможные проблемы. Я даже несколько раз так подрабатывал. Красной краской мазанул — отметил глыбины с неприятным фоном. Вроде как их конкурентам в чужую губернию продали.

— День добрый, — прикоснулся кончиками пальцев к полям цилиндра.

— Здоровья, — вразнобой ответили трое «расписанных», куривших у входа. Я прошел мимо, заметив, что дверь придержали, не дали закрыться. Знакомо. Если кто-то чужой, то половой даст знак. Троица тут же разойдется в стороны, чтобы проверить территорию на возможную облаву и через «бегунков» предупредить о возникших проблемах. Через десять минут последний босяк в районе будет знать о заглянувших на огонек ментах или еще каком незваном госте.

Но в моем случае все куда проще. С легким поклоном бритый налысо мужчина пригласил меня внутрь, затараторив:

— Столик готов, сударь. Горячее будет через пять минут, водочки с ледника не желаете?

— Штоф можно по началу. А дальше как пойдет.

Входная дверь бесшумно закрылась, я двинулся следом за проводником, периодически раскланиваясь с редкими знакомыми. Не моя клиентура, но с некоторыми пересекался, да.

* * *

Когда общаешься с разнокалиберным уголовным элементом, всегда держишь в голове главное: нельзя демонстрировать слабость. Сожрут.

Проблема в том, что и хамить, изображать из себя пуп земли — тоже чревато. Выверт искалеченной лагерями психики — не умеешь заставить себя уважать, значит, о тебя будут вытирать ноги. Поэтому на любое проявление завуалированной агрессии — тут же следует ответ. Иногда чрезмерный.

Меня больше года никак не могли признать равным. Считали, что быть вежливым — глупость. А за глупость надо учить. Но время шло, я старался держать себя в очерченных рамках и никогда не демонстрировал превосходство над обитателями Объекта. И потихоньку, постепенно за мной признали странность. Кто-то даже слух пустил, что я бастард благородных родов, сумевший выжить после покушения. Типа — это из меня впитанное с молоком матери воспитание торчит. В остальном — мужик серьезный. Если что — в рыло.

Положим, в морду я бью не сразу. Сначала объясняю, чем именно недоволен. Но в случае неприятностей точку в драке ставлю последним. Разок даже после возрождения пришлось эту самую точку поставить. И кости ломаю без малейшей жалости. Поэтому — вот мой заказанный столик в небольшом кабинете. Рядом половой с блокнотиком и карандашиком. И никого постороннего.

Я помню бритого. Он работает через сутки за старшего смены. Лично гостей редко встречает. Только тех, в ком блатные так или иначе заинтересованы.

— Что желаете на первое, Илья Найденович?

Еще один крохотный штришок. Орки и гномы отчество обкорнали, им так привычнее. А люди — они с подобным не шутят. Клиент обидеться может.

— А давайте на ваше усмотрение, Егор Ксенофонтович. Но порции чуть поменьше, чем обычно. Много еще дел в городе.

— Тогда борщ на говяжьей косточке, котлетки на пару и сбитень?

— Согласен. Еще зелени чуть и селедочку вашу фирменную к штофу.

Закрыв блокнот, половой смахнул белым полотенцем несуществующие пылинки со стола и добавил:

— К селедке рекомендую еще груздей малосольных. С утра партию прислали, свежайшие.