Человек из красной книги

Свой Политех Евгения Цинк закончила в 65-м с красным дипломом, и это уже вошло у неё в привычку, сделавшись почти традицией, – быть первой, лучшей и в большинстве случаев знать о себе такое заранее. Учёба давалась легко: это было и там, в степной комбинатовской школе, так же стало и здесь, на факультете, – равно беззаботно и совершенно необременительно для её быстрой и ладно устроенной головы. Специальность – «Электрификация и автоматизация наземных горных работ», полученная в результате пятилетней учёбы, честно говоря, не казалась Женьке мало-мальски привлекательной и хотя бы в чём-то перспективной. Снова на разрез? Туда же, в тьмутаракань, где добывают уголь и руду? Когда поступала, выбирать не приходилось: она сначала пошла было на «экономику горной промышленности», но ей сказали – в бухгалтера метишь, понимаем, а только, если хочешь койку в общежитии заиметь, надо бы перевестись вот сюда, тут у нас недобор, а у страны – потребность, вот и думайте, Цинк, чего вам больше надо.

Отец не вмешивался, она просто не ставила его в известность обо всех этих перипетиях, опасаясь, что тот волевым образом отменит ей общагу, а вместе с ней мечту о ранней самостоятельности и, как следствие, глотке первой городской свободы. И вот учёба осталась позади вместе со всеми студенческими и городскими радостями; впереди же, судя по спискам, ждало распределение на Ковдорский ГОК, что в Мурманской области, – это где полгода ночь, беспросветная и безнадёжная, а вторые полгода – день, ясный, с солнцем, круглосуточно пасущимся в бодром зените, так что о том, чтобы уснуть, можно только мечтать.

Расстройство было просто ужасным: пока училась, не думала о таком исходе. Привыкнув быть первой, продолжала и дальше считать, что уж ей-то достанется нечто поинтересней, нежели снова вернуться к тому, от чего они с отцом сбежали когда-то и даже памятью не возвращались больше в те места. А быть может, всё окажется и ещё ужасней, раз и солнце не заходит, и тьма не отпускает.

Они появились в правильный момент, спасительный, как выяснилось чуть потом, – люди эти из комиссии, что объезжали вузы, подбирая толковых ребят-выпускников для комплектации Царёвских КБ. Смотрели дипломы, разговаривали в деканатах, отбирали очень серьёзно, а не по знакомству или связям. Женькин диплом попал к ним руки, можно сказать, случайно. Факультет, что она закончила с лёгкостью, но без большого удовольствия, ценности для них не представлял, они больше смотрели чистых автоматчиков, выискивая реально головастых: так велел сам Павел Сергеевич, организовав поиск кадров по стране.

Диплом произвёл впечатление, но не сам по себе: ни в какие расчёты они не стали вникать. Поразило исполнение: чертежная часть была выполнена идеально, словно при содействии некого механизма, настроенного человеком, но без участия самих рук. То было высокой эстетикой уже само по себе, классикой, не требовавшей поддержки инженерией и наукой, абсолютно органичной работой, с безукоризненно выдержанными линиями и безупречно выведенным шрифтом. Как инженер Евгения Цинк не была им нужна, её специальность не соответствовала задаче, ради которой был запущен этот широкий поиск. Тем не менее, её пригласили на разговор, и все остались просто очарованными этой Цинк: блондинка с вьющимися волосами, приятным лицом чуть-чуть нездешней породы, что также было многими отмечено, но вслух не сказано, и отсутствием критически непроходных данных. Отец – из рабочих профессий, техник-маркшейдер, матери нет, жили в Казахстане, при карьероуправлении, школа – тоже с золотом, как и диплом. Короче – своя, хоть всё же малость и чужеватая. Жаль, конечно, что немочка и что «Адольфовна», а не хотя бы «Генриховна» какая-нибудь более нейтральная, это и стало одной из причин того, что предложение ограничили должностью чертёжницы. Но лишь на первое время – с её явными способностями не исключено и продвижение, и это будет зависеть уже от неё самой, и, думается, неподходящее отчество помехой не станет. А что до такой же малопривлекательной фамилии, то не мужчина всё же, да и допуск невысокий, так что, скорей всего, преодолимо.