Человек из красной книги

Однако ближек ночи, тот слабый свет исчезал вовсе, постепенно истаивая и растворяясь в воздухе, и тогда мыши пробуждались от дневной спячкии отправлялись охотиться и путешествовать по своей пещере. Они разжималисвои кожистые крылья, которыми обхватывали голову, боясь, что таинственный светобожжёт их и так почти незрячие глаза. Они срывались со стен, на которых висели вниз головой в ожиданииспасительной ночи.Они уползали, почтине видя ничего вокруг, в слабой надежденаткнуться на какое-нибудь живое существо: бабочку, личинку или букашку, и тем самым добыть себе пропитание.И так было всегда —не одну тысячу жизней назад. Так было – вечность. Такбыло и в тот день, когда Фокс, очнувшись от спячки,внезапно разжал своицепкие когти и полетел головой вниз, на дно пещеры, не успев спланироватьв полете. Он упал и больно ударился головой о твёрдыйкамень.

– Ма-ма, – позвал он маму-мышь.Но та спала, продолжая висеть головой вниз.

– Па-па, – позвал он отца. Но и тот не услышал его. Точно так же не услышали его ни брат, ни сестра. И тогда он решил забраться обратно, чтобы вновь прицепиться к стене, но у него ничего не вышло, потому что больная голова тянула камнем вниз, а поднимать голову вверх родители не разрешали.

– Никто не должен жить с высоко поднятой вверх головой, – наставлял его мышь-отец.– Потому что, если ты поднимешь голову и, не дайБог, откроешь к тому же глаза, то увидишь свет, которыйубьёт твои глаза навсегда. И тыумрёшь от голода и страха. И никто уже не сможет тебе помочь, ни однамышь на свете.

Слова эти Фокс не забывал, но выходане было. И он побрёл туда, куда повели его глаза, – на тусклый свет в самом конце пещеры. Он шёли шёл, а свет становился всесильней и ярче, но почему-то это не испугало Фокса. Наоборот, ему становилось всё интересней,хотя глаза его уже начинали немного слезиться и краснеть. Онпреодолел один поворот, другой и внезапно обнаружил, что до выходаиз пещеры осталось уже совсем немного. И тогда, зажмурившись, онсделал последний рывок и выбрался на чистый воздух. Он ещёне знал всего того, что должно было открыться ему, но зато он ощутил своими кожистыми крыльями дуновение тёплого ветра, ноздриего уловили запах деревьев и травы, а маленькие складчатые уши – шум воды и незнакомый клёкотв небесах. Он знал,что ещё только утро, раннее и молодое, и солнце не успело взойти на небосклон, откуда стало бы жалить глаза в полную силу.