Человек из Ларами

— Нет, не знаю. Впервые слышу это имя. — Вэггоман замолчал, и у Уилла снова возникло странное ощущение, будто этот человек существует в каком-то ином мире, за мутной завесой почти неподвижного взгляда. — Произошла ошибка, — продолжил наконец старик. — Утром пойдёшь в банк и скажешь Джорджу Фриллу, чтобы расплатился с тобой по справедливости за мулов и фургоны. Он заплатит. — Каменное лицо чуть заметно дрогнуло. — Вижу, свой интерес ты уже получил, — добавил Алек Вэггоман, кивком указав на распростёртого в пыли Хансбро.

Уилл слушал и с трудом верил тому, что слышит. Мало того, на лицах зрителей отражалось то же недоумение. Некоторые растерянно переглядывались. Между тем старик подошёл к Дейву, наблюдавшему за всем происходящим с хмурой миной. Короткое распоряжение было явно рассчитано на широкую аудиторию.

— Отвези Хансбро на ранчо. Остальные пусть возвращаются туда же. И чтобы никаких неприятностей. Кто спокойно добраться не сможет, будет уволен.

Старик снова шагнул на тротуар, и толпа молча расступилась перед этим высоким человеком с белыми усами. Никто даже не попытался остановить Алека Вэггомана — ни репликой, ни вопросом, и он прошёл мимо, будто не заметив никого. Со стороны казалось, старик и существует отдельно от всех.

Вернувшись к коляске, Уилл заметил изумление и на широком лице Кейт Кэнадей. Что-то случилось. Похоже, даже она не смогла понять Алека Вэггомана.

В первую очередь Уилл поспешил поблагодарить свою заступницу.

— Спасибо, мэм.

Кейт опустилась на сидение, и коляска жалобно скрипнула.

— Садись-ка, парень, на своего мула, — негромко сказала Кейт, — да поезжай со мной. Потолковать надо.

* * *

Фрэнк Даррах наблюдал за дракой с тротуара. Наблюдал с затаённой надеждой. В какой-то момент он почти уверовал в победу Хансбро, чьи кулачищи обрушивались на противника с мощью парового молота. Но вот драка закончилась, и Фрэнк с изумлением увидел, что Уилл возвращается преспокойно к своему неосёдланному мулу, взбирается на него устало и направляется к выезду из города бок о бок со старой коляской Кейт Кэнадей и в сопровождении сбежавшейся едва ли не со всего города своры дворняг.

Ничто в Локхарте не давало оснований предвидеть такой исход его стычки с Виком Хансбро. Когда несколько дней назад этот чужак доставил груз из Колфакса, Фрэнк увидел перед собой спокойного, сдержанного, улыбающегося человека. Только теперь он вспомнил твёрдый взгляд серых глаз, голос, которым Локхарт отдавал чёткие распоряжения погонщикам. Морща в задумчивости лоб, Фрэнк Даррах пытался угадать, зачем его пригласила с собой Кейт Кэнадей.

Толпа зевак постепенно рассеялась. Люди Дейва Вэггомана окружили Вика Хансбро. Глядя на них, Фрэнк вдруг вспомнил, что Барбара Кирби привезла почту из Рокстона, и торопливо пересёк улицу.

Как выяснилось, про почту подумал не он один. Стоя в растянувшейся вдоль заборчика очереди, Фрэнк услышал ещё одну поразительную новость: оказывается, Алек Вэггоман намерен расплатиться с Локхартом за убитых мулов и сожжённые фургоны.

Поразмышляв, он пришёл к выводу, что понял причину такого поступка старика, и преисполнился тайной радости. Уступка Локхарту была ещё одним доказательством беспомощности Алека Вэггомана. Его время подошло к концу. Великан пошатнулся и уже падает. А иначе зачем бы такому человеку расплачиваться с чужаком, простым перевозчиком?

Очередь прошла быстро, и Аарон Зедлер протянул ему небольшой свёрток с газетами и письмами. Получив своё, Фрэнк, всё ещё пребывая в состоянии глубокой задумчивости, направился домой. Итак, от Вика Хансбро можно ожидать чего угодно. После публичного унижения он будет ютов даже на убийство. Да и Дейв скоро не остынет.

Переходя улицу, Фрэнк развернул первую попавшуюся под руку газету, которой оказался «Сильвер-сити глоуб». В глаза сразу бросился заголовок: «Индейцы вырезали семью в Верхней Джиле».

Поспешно скомкав газету, Фрэнк сунул её в карман.

Проглядев письма, он выбрал и с нетерпением открыл одно, запечатанное голубым воском и отправленное из Нового Орлеана. Скользя глазами по строчкам, Фрэнк прошёл в свою конторку. С белого листка безжалостно и как будто с усмешкой били слова:

«...отправляю письмо через Сент-Луис. Пароход уходит сегодня. Утром поймал своего доверенного приказчика роющимся в моём столе. Он признался, что соблазнился предложением некоего незнакомца, пообещавшего заплатить за письма, поступившие в последнее время с Запада. Опасаясь худшего, спешу предупредить тебя. Надеюсь, последний груз дошёл в целости и сохранности. Или дойдёт в самое ближайшее время...»