Человек из легенды

— А самолет его напарника, старшего лейтенанта Труда, тоже в этот капонир? — продолжал он допытываться.

— Может быть, лейтенанта Труда? — переспросил Баскаков.

Корреспондент заглянул в блокнот.

— Нет, я не ошибся. Он — старший лейтенант. Мне сейчас только в штабе сказали.

Последние слова утонули в могучем реве пронесшихся над аэродромом истребителей. Механики, задрав головы, взглядом ловили каждый свою машину, а когда самолеты стали в круг, подсчитывали, все ли вернулись. Радченко смотрел в сторону Поповической. Вот появилась и его машина. Командир о жене беспокоится. Как уйдет он из дому на рассвете, и ждет она его до десяти-одиннадцати вечера, волнуется. А волноваться ей нельзя, в положении. Вот командир и залетает к станице, возвращаясь с задания, спикирует над городом — и товарищей догонять...

Самолеты зарулили на свои стоянки, развернулись хвостами к капонирам, а задний ход ни один не дал. Корреспондент, улыбаясь, погрозил пальцем смуглому технику-лейтенанту — надул, мол. Подкатил автобус. Из него выбежал начальник штаба майор Датский и поздравил Андрея Труда с присвоением воинского звания «гвардии старший лейтенант». Нет, не ошибся корреспондент. Фадеев, узнав, что офицер в погонах с красными просветами фотокорреспондент фронтовой газеты, попросил его запечатлеть на пленку выдающееся событие в жизни Андрея.

— Садись на крыло, — сказал он Труду.— Вот так.

— Вместе давай. На память, — пригласил Андрей.

— Канителиться некогда. В станице люди уже на митинг собрались, нас ждут. — Вадим уселся рядом с Андреем, —Только щелкни нас внезапно, чтобы вышли

96

— Только щелкни нас внезапно, чтобы вышли без позы, — говорит |дим фотокорреспонденту. И вот на крыле самолета —Андрей

Труд и Вадим Фадеев (справа).

— Готово, — объявил веселый фотокорреспондент, соскочил с плоскости и в знак благодарности пожал ему руку.

— Только без обмана, — напомнил он. — Обязательно пришлите карточки.

Все уехали в станицу. У самолетов остались лишь де^: журные'по стоянкам и дежурные экипажи, выделенные для прикрытия аэродрома. Одно звено поднялось в воздух барражировать над станицей во время митинга.

Людмила будто и ненамного опоздала на митинг, а к ее приходу доклад уже кончился. Вадима она сразу увидела на трибуне. Пионеры преподнесли ему, Саше

сти увидели и небольшие деревянные модели наших и немецких самолетов.

Такой разбор полетов истребителей и бомбардировщиков проводился впервые. На примере сегодняшнего боевого вылета требовалось выяснить причину, почему был подбит Пе-2 и как избежать ненужных потерь в дальнейшем. Истребители хорошо изучили тактику авиации противника, у них есть чему поучиться бомбардировщикам.

Покрышкину и Пал Палычу живые цветы. Девочка с красным галстуком звонко благодарила лучших советских асов, которые вместе со своими боевыми друзьями завоевали господство в кубанском небе.

— Теперь, — говорила она, — мы можем спокойно учиться: советское солнце не закрывают черные кресты. В небе приветливо сверкают красные звезды.

Людмила попыталась было пробраться ближе к трибуне, да так и затерялась в толпе станичниц и военных.

А Вадим уже держал ответную речь от имени советских воинов. Говорил страстно, все более воодушевляясь, жестикулируя правой рукой, а в левой держал он прижатые к сердцу цветы: сирень, красные тюльпаны, фиолетовые ирисы и еще какие-то желтые прикрывали у него на груди два боевых ордена Красного Знамени. Легкий ветерок шевелил льняную бороду летчика-великана. Фадеев заверил партию и народ, юных ленинцев, командование, что гвардейцы крепко будут держать завоеванное в жестоких боях господство в воздухе. Его громовой голос, казалось, слышала не только станица, но и летчики, барражировавшие высоко в небе, и люди по ту сторону фронта, и Москва, в которой он ни разу не был. Фадеев мечтал о том прекрасном послевоенном дне, когда пройдет он по Красной площади, склонит голову перед великим Лениным, пролетит в первомайский день над Кремлем на новейшем, последнего слова техники, скоростном самолете.

СО СТОРОНЫ ВИДНЕЙ

— A-а! Вот и гости,— воскликнул Вадим. — Привет бомберам! С праздником вас и с боевым крещением! Кто «именинник» сегодня?

Представители бомбардировочного полка, только начавшего свой боевой путь, дружески улыбались истребн-телям-гвардейцам, отвечали на приветствия и поздравления, знакомились с теми, кто сопровождает и прикрывает их над целью.

— Ну я, —угрюмо ответил коренастый старший лейтенант. Ему не до улыбок — во время первого же боевого вылета подбили. Правда, машину удалось посадить на своей территории, спасти экипаж, и все же неприятно.

— О-о, да ты совсем нос повесил, браток. Давай знакомиться. На земле — Фадеев, в воздухе — «Борода».

Командир «потерпевшего» экипажа назвал себя, представил штурмана, стрелка-радиста.

— Вам-то что: крутись-вертнсь в небе, кувыркайся в свое удовольствие, — с завистью сказал он. — Попробовали бы в нашей шкуре побыть: летишь средь бела дня, а тебя уже за каждым облачком поджидают «мессер-шмитты», зенитки стараются не промахнуться...