Человек из Лондона

Она не теряла ни минуты, нисколько не колебалась, как будто все предусмотрела заранее. Еще с порога холла спросила по-английски:

— Миссис Браун, если не ошибаюсь? Будьте любезны пройти со мной в салон. Я — мисс Митчел.

М-с Браун было под тридцать, когда-то, лет десять назад, она была, видно, очень красива какой-то хрупкой красотой, которая еще не исчезла, но несколько потускнела. Перед тем как выйти за Брауна, она была одной из герлз в третьеразрядной труппе. Незаметная и покорная тогда, как и теперь, она со все той же улыбкой как бы просила прощения за то, что вообще существует на свете.

Эва Митчел присела на ручку кресла и закурила сигарету.

— Нет ли у вас известий от мужа?

— Нет. Он, вероятно, в Роттердаме. Когда пришла ваша телеграмма, я подумала, что с ним произошел несчастный случай.

— Чем, по-вашему, занимается мистер Браун?

— Он коммивояжер одной французской фирмы по производству театрального грима и париков.

— Если он так сказал вам, значит, солгал. Муж ваш грабитель, а господин, сидящий рядом с моим отцом, — инспектор Скотленд-Ярда, которому поручено его арестовать.

Она сказала это так просто, что м-с Браун окаменела, широко раскрыв глаза и даже не пытаясь протестовать.

— Мой отец, которого вы видите, директор «Палладиума» Хэролд Митчел.

Маленькая м-с Браун слегка поклонилась, скорее ослепленная этим именем, чем напуганная обвинениями девушки.

— Ваш муж украл у него больше пяти тысяч фунтов.

Молиссон наблюдал за женщинами через стекла перегородки: ему показалось, что м-с Браун, которая, сложив руки на замке своей сумочки и стоя перед мисс Митчел, сидевшей на ручке кресла, готова сделать все, что прикажет собеседница.

— Если вам нужны доказательства, могу пригласить инспектора.

М-с Браун из вежливости покачала головой.

Именно в это время Малуэн вошел в свою застекленную будку, бросив обычное:

— Привет!

— Привет, старина! Что с тобой? — спросил сменщик.

— Со мной? А что со мной может быть? — Он поставил на печку бидон, выложил на стол сандвичи, вынул из кармана газету. — Порт все еще кишмя кишит жандармами?

— Теперь они совершают обходы. Мелькнул карманный фонарик в каком-нибудь закоулке, значит, они там и шарят.

Эва Митчел не теряла времени, чтобы не дать собеседнице опомниться.

— Эти деньги — все, что осталось у нас с отцом. Если Браун вернет их, мы выделим ему часть и не станем возбуждать дела. Если же откажется, он будет судим и повешен за убийство.

— За убийство?

— Здесь, в Дьеппе, три дня тому назад ваш муж убил своего сообщника Тедди. Вы знали Тедди, не так ли?

— Он работал на ту же фирму, что и мой муж.

— Другими словами, они вместе проделывали свои номера.

Браун обчистил контору моего отца и присоединился к Тедди в Дьеппе. Видимо, при дележе они повздорили, и ваш муж убил Тедди. Не верите, позовите инспектора.

Теперь Браун скрывается где-то в городе, и именно вы должны его найти и передать ему, что я сказала. Деньги у вас есть?

— Я уехала из Ньюхейвена с двумя фунтами.

— Вот еще два. Поесть и переночевать можете здесь.

Это недорого.

— Что я должна сделать?

Она еще не плакала, но была уже близка к тому, постепенно начиная осознавать происшедшее.

— Вам виднее. Ищите! Дайте объявление в газету.

Возможно, инспектор вам что-нибудь посоветует.

Эва Митчел вернулась к столу и принялась за десерт.

Молиссон с изумлением воззрился на нее.

— Что вы ей сказали?

— Правду. Она скорее найдет мужа, чем мы. Может быть, узнав о ее приезде, он явится сам.

— А если она его найдет? — остолбенело выдавил он.

— Этого я и добиваюсь.

— Но ведь он совершил преступление…

— Во Франции нас это не касается. Пусть этим занимается французская полиция.

Отец наблюдал за дочерью с не меньшим удивлением, но к его восхищению примешивалось чувство неловкости.

— Почему ты ничего не сказала нам?

— Потому что вы могли помешать мне вызвать ее.

Эва сидела спиной к застекленной перегородке салона, и только инспектор по-прежнему видел м-с Браун, которая съежилась в кресле, закрыв лицо руками. Молиссон положил салфетку на стол и вышел в салон.

Молодая женщина подняла голову на шум шагов и, не отрывая рук от лица, тяжело вздохнула:

— Это правда?

— Правда, — ответил он, садясь рядом, — Браун в трудном положении. Раньше ему угрожала только тюрьма, но теперь…

— А правда ли, что, если он вернет деньги…

— Да, Митчел отзовет свою жалобу. Скотленд-Ярд не станет его разыскивать. Им займется французская полиция. А уж ускользнуть от нее — дело Брауна. На кого вы оставили мальчика?

— Мальчика и девочку, — машинально поправила она. — За ними присмотрит соседка. Но скажите, что я должна делать?

Инспектор посмотрел на Митчелов, продолжавших есть, потом на выцветший ковер и закурил трубку.

— Вероятно, разумней всего просто походить по городу, заглядывая в самые безлюдные места. Дьепп невелик. Есть шанс, что Браун вас заметит.

Ей было страшно — это читалось у нее в глазах. Ее пугали пустынные улицы и даже встреча с мужем. Молиссон не знал, что еще сказать.

— Прежде всего, советую вам пообедать и лечь спать.

Завтра у вас будет достаточно времени принять решение.