Человек из ниоткуда

Даже не обратили на нее внимание, а барон Мал,Истфайе, и вовсе считает ее за насекомое. Ничего, она переживет и это унижение. Пускай лучше послушают, Ирида продолжала, – А если завтра пришьют какого-нибудь Джона Смита из рыбной лавки, а Ларри окажется неподалеку, все повторится, и так до бесконечности. Нельзя уступать негодяям, ворам, убийцам. А ты, Ларри, так и будешь всю жизнь прятаться за их спины?

– Ларри, прежде, чем ты ответишь, напоминаю, что безумие заразительно.

– Значит, все те, кто не боится бросить судьбе вызов – сумасшедшие?

– Деточка, твой демонстративный протест – лишь желание обратить на себя внимание. В жизни, как правило, выживают те, кто успел вовремя приспособиться к обстоятельствам. Запомни, что большинство считает, так же, как и мы с Патти. Твой протест лишен смысла, впрочем, как и все, что ты делаешь.

Ирида сразу не нашлась, что ответить Рокки. С каждой минутой в ней нарастало возмущение. – И ты тоже считаешь подобным образом, Ларри?

Тот молча улыбнулся. – Тогда мне не стоит более вас беспокоить, – Ирида встала из-за стола и направилась к выходу. Она старалась идти, как можно медленнее, в надежде, что ее остановят, если не Ларри, так чета Мал,Истфайе. Не могут трое взрослых людей заблуждаться, словно дети. Когда за Иридой закрылась парадная дверь, Ларри не выдержал, – Лучше будет вернуть ее, как бы чего не случилось.

– Собирается дождик, вот он-то ее и вернет. Побродит в одиночестве по лесу, вымокнет до нитки, и прибежит, как миленькая.

– Не забывайте, что она не в своем уме, а с такими ничего, никогда не случается, – поддержал супругу Рокки.

В сущности, Ирида права. Он никогда не сдавался, а в настоящий момент, как ему и предсказывал кузен, иного выхода нет. Наконец, этот безрадостный день закончился. Такое впечатление, что сегодня отмечали чьи-то похороны, а не его день рождения. Не было привычной праздничной суеты, многочисленных поздравлений и самых неожиданных подарков. В прошлом году поклонники его творчества сделали Ларри поистине королевский подарок. Утром, когда он, проснувшись, подошел к окну, и выглянул на Таггет-стрит, его взору открылась чудесная картина. Рыцари в доспехах со щитами в руках, со шпагами у пояса, прекрасные дамы, с поражавшими виды неискушенного зрителя трехярусными прическами, разноликая толпа простолюдинов, седой чернокнижник с юным отроком и целым арсеналом волшебных реквизитов на палке: высушенной летучей мышью, чугунным котелком и старой засаленной книгой подмышкой – все они с нетерпением ожидали его, Ларри появления. Бросалась в глаза высокая фигура худого человека в широком белом балахоне, с бутафорской золотой цепью на шее, подпоясанная таким же золоченным поясом. А вот тот юноша, в кожаных сандалиях, в пурпурной тоге, скорее всего, император Юлиан. Все собравшиеся на площади, у его дома, повиновались лишь единственному взмахи руки творца, все это сотворившему. Все смолкло, так, если бы Ларри был центром Вселенной. Герои его книг пришли поздравить его:

Вино пусть искрится рекой,

И станут лучиться звезды.

Не будет в душе покоя,

Так можешь сказать только ты,

Который не знает печали,

Пусть молодость длится вечно!

Нет в жизни нашей случайностей,

И слово священно, что лечит…

И это было? Было, но словно в прошлой жизни. Имидж, его популярность тоже остались где-то там, за чертой 22 июля. Значит, он снова возьмется за перо. «Автор нашумевших в свое время романов «Путешествие к седым пирамидам», «Призрачный замок» вновь радует поклонников очередным литературным произведением, на этот раз он превзошел сам себя! Его «Музей восковых фигур» не похож ни на одно ранее созданное, ни по жанру, ни по замыслу. Захватывающий сюжет, основанный на исторических фактах, украшают фантасмагорические образы. Пожалуй, это – историко-психологический роман в стиле фэнтези, так можно было бы расценить новое произведение Ларри Ланкастера», – писала полтора года назад «Хитроу-авеню». Не отставал от нее в хвалебных отзывах и «Гардиан»: «Сэр Ларри Ланкастер создал свой неповторимый стиль, ему невозможно подражать. В романе реальность переплетается с выдумкой автора, неизвестно, где кончается одно, а начинается второе». «Жанр», «сюжет», «стиль», почти каждый литературный отзыв пестрел общими фразами и конкретными словами. «Стиль и общность изобразительных приемов в литературе, индивидуальный слог писателя», да, это о нем. Жить по-другому он не сможет, это – тупик, а Рокки сказал: «Есть выход».

– Я и сейчас так считаю, – на пороге голубой комнаты стоял Рокки.

Читает мои мысли, подумал Ларри, но ему не удастся убедить меня, – Ты предлагаешь мне бросить литературу?

– Я об этом не подумал, но это вполне осуществимо. Тебе не приходило в голову, что когда-то литература оставит тебя. На свете нет ничего вечного, и даже привязанности, имеют свой срок. Каждый день появляются новые авторы и многие из них считают себя гениальными.

И в этом Рокки прав. Он, Ларри, не хуже и не лучше, остальных. Однажды слава улыбнулась ему, но успех недолговечен, – Но я более ничего не умею делать.

– Пора вспомнить, что ты – чародей.