Человек из ниоткуда

Из его речи до меня дошло, что крушение было сплошной фальсификацией, с одной лишь целью – затащить меня сюда. Вернике заперли здесь, потому как Томас мог принести в наш мир очень много насилия и разрухи. То, что стало с гермодверью – его рук дело. В мощи его способностей, многократно превышающей человеческие возможности – не было сомнений. Он был неуязвим ко всему «земному» оружию, и в неправильных руках мог представлять из себя настоящую биологическую бомбу. Когнитивный Щит, который я отключил, был единственным барьером, сдерживавшим Томаса. Под «куполом» он не мог физически взаимодействовать с окружением. И выйти за пределы купола он не мог. Небольшая ниточка связи со мной осталась у Томаса, ведь он – это я. Поэтому я здесь. Все это время Томас наводил на меня галлюцинации, подсказывал мне, вел меня в этот бункер. Делал это, чтобы освободить Вернике и себя самого.

Филипп был смотрителем. Револьвер предназначался для его устранения. Впрочем, это мне еще «повезло». Смотрителей на острове обычно бывает не меньше трех. На мой вопрос: «Откуда Вернике знает, что я «справился сам» (без помощи оружия)», он ответил, что «здоровая овальная хреновина» на антенне – камера. Вернике наблюдал за мной все это время.

Он объяснил мне и сам процесс кондиционирования. За основу взят обычный цикл трикарбоновых кислот – или цикл Кребса. Аденозинтрифосфорная кислота – та же АТФ – является источником энергии в теле живых организмов. На протяжении всей жизни, день за днем, АТФ вырабатывается в определенном количестве для поддержания всех биохимических процессов. Однако SI-частицы, способны, что называется обмануть организм, и вызвать бесконтрольное выделение АТФ. Физически, для человека кондиционирование безвредно, так как излишки выделяемой энергии быстро поглощают все те же SI-частицы. Заряженные частицы поступают в ректор, где очищаются от энергии (отдают ее), и затем снова проходят через организм. Совсем как кровь, которая освобождается от шлаков в печени и становится «чистой». Но вот когнитивные функции мозга сильно страдают при опытах. Большинство испытуемых, не обладавших сильными когнитивными способностями, попросту впадали в кому. Мозг их не выдерживал нагрузок и умирал.

– И как же ты справляешься с ним? – спросил я, – Ведь не поделите вы что – и Томас может тебя убить.

– Нет, – отрезал Вернике – Он не может навредить оболочке носителя. Что-то вроде инстинкта самосохранения. Умрёт носитель – погибнет и сущность. Ты же, например, не сможешь безо всякой причины размозжить себе голову булыжником? если речь не о намеренном суициде, конечно же.

– Ты отрезан от внешнего мира! Как ты смог провернуть все это? Со мной? С самолетом?

– Я хоть и заперт, Максим, но средства связи с миром смог раздобыть за все годы заточения. На Большой Земле у меня остались деньги и связи. Доставить тебя сюда было не так уж и сложно. А все остальное возлагалось на Томаса. Впрочем, он справился, а наше время уже подошло к концу… Скоро прибудут они…, – Вернике снова вытянул пистолет в мою сторону.

– Стой, стой, стой! Кто они? Ты убьешь меня?

– Да, Максим. Теперь ты свидетель. Но я привел тебя сюда и рассказал все без лукавства. Ты можешь отправляться на покой с чувством выполненного долга. Ты ведь обещал отцу, что докопаешься до истины? Ты докопался…

– Стой, нет!

Вернике нажал на курок, но пистолет не выстрелил. И тут я увидел позади него Томаса. Он держал большим пальцем крючок ударника на оружии старика.

И до меня дошло. Все сошлось, как пазл. Тысячи маленьких кусочков информации сложились воедино, и, наконец прояснилась вся картина маслом.

– Нет, Вернике, – достал я свой револьвер, – Не ты привел меня сюда. Не ты сфальсифицировал мое падение… Я здесь вовсе не из-за тебя и твоего «освобождения». И его зовут не Томас… Его зовут Джек.

Я выпустил все пять патронов ему в грудь. Коляска опрокинулось, тело упало на глянцевый пол. Кровь разлилась по гладким плитам, заливаясь в небольшие неровности, и образовывая в них ярко-красные лужицы. Рубашка на торсе Вернике была похожа на пижаму. Пули разорвали ее, и в области груди трупа я увидел родимое пятно. Это действительно был он… Человек из ниоткуда…

III

Кардиомонитор показывал нормальное сердцебиение человека в покое. Семьдесят пять ударов в минуту. Писк, который издавал прибор, заставил Максима прийти в себя. У койки стоял врач в белом халате, а напротив, привалившись к дверному косяку, замер мужчина в черной куртке.

– Состояние стабильное, – сказал врач, подкручивая что-то у капельницы, – Можете продолжать.

Мужчина снял кожаную куртку, повесил ее у дверей палаты. Двумя руками он выдвинул из угла стул и присел рядом с лицом больного.

– Итак, Максим…, – деловито начал он, – Если вы помните, после нашей последней встречи вам стало плохо и…

– Я помню…, – прокашлялся Макс. Сердцебиение поднялось до восьмидесяти, – Вы нашли то место?

– Мы работаем над этим… Давайте продолжим с того, на чем остановились.

– Я же все уже рассказал вам! Они проводили незаконные опыты на людях! Этого вам мало, чтобы работать оперативнее!?