Человек из Пекла. Книга 3

Охотница размышляла в несколько иной плоскости. Она ещё вчера, на встрече с Зубром, всё для себя поняла. Даже тот жест, мол, давайте-ка "рюкзачок" ваш под охрану заберём себе, был понятен сразу. Разумеется, это было сделано не для "охраны". А чтобы вдруг мыслей "лишних" не возникло. Другое дело, с Институтом такое вряд ли проканает. Ещё, уже после встречи с главой стаба, она ясно осознала, что от конкретно этого человека ничего не зависит и он это сам понимает и делает всё, чтобы участвующие стороны об этом не задумывались. И наверняка сегодня Медоеду "прочистят" мозги на счёт этого. Ну не видно было, чтобы парень подчинялся Зубру. Да, субординация имеется, но не более того. И полностью это осознаёт лишь Зубр. Медоеду ещё опыта не достаёт до таких вещей дойти. Значит, надо помочь. И ещё, может, ей показалось, на предстоящей встрече и выяснит точно, Зубр явно опасается Медоеда. Возможно даже всю их странную семью. С мамашей, Сойкой этой, тоже не мешало бы поговорить, выяснить, какие такие звёзды в Стиксе сошлись, чтобы у неё родился такой необычный ребёнок. Ребенок… мужчина уже. И на отца бы глянуть, пообщаться. Судя по намёкам и кратким фразам в пути, плюс что он один в Пекло попёр, да ещё и разведать за этих чужаков, мужик супермен какой-то… в общем, надо о них троих разузнать всё. К этому и оружие ещё. Скольких за всю жизнь здесь людей встретили, кто этим секретом обладал? Они вторые. Вторые! Всего лишь. Ещё и Анжелика эта. С виду самая обычная девчонка, но "присмотреться" и ясно, не всё с ней так просто. И тоже, понимать бы что. Иной раз вообще кажется, что она с Медоедом без слов разговаривать может. Ну и сам Медоед. Столько тайн в одном человеке она видела лишь пару раз. Это их Старший и тот необычный старик с двустволкой, иногда появляющийся в стабе. Про Уходящих говорить нечего, там существа уже иного порядка.

Бесогон обо всём этом не думал, он размышлял над предложением Птахи. Вернее, не предложением даже, а возможностями, которые перед ним лично и его командой могут открыться, если он примет предложение Охотницы. С одной стороны, ничего плохого лично для него она не хотела, но с другой стороны… в общем, всё очень неоднозначно. А если на это смотреть с третьей стороны, то всех этих возможностей он и сам добиться может, только времени это займёт куда больше. Вот и думай теперь, как поступать.

— К знахарю вашему, Стопарю этому, вместе, значит, идём? — уточнила Птаха, когда все доели и допили чай-кофе.

* * *

К Стопарю пришли спустя минут двадцать, Птаха не спешила и по пути вертела головой во всех направлениях, словно первый раз попала в стаб. Всё ей было интересно. Но больше всего её поразили дети. Группка из нескольких подростков лет двенадцати-четырнадцати, с криками и смехом, бегом пересекла дорогу и скрылась за домами.

— Это…

— Детей не видела что ли? — съязвила Энжи.

Птаха перевела с неё взгляд сначала на Бесогона, тот пожал плечами, затем посмотрела на Медоеда.

— Что?

— Не строй дурака из себя, Медоед. Вы же понимаете, о чём я.

— Дальше-то что? Ну да, дети. И это не единственные, есть ещё. Ну а что и как, Зубра спрашивай, — ответил Дима, съехал, что называется. Зубр, естественно, тоже ничего не скажет, не надо Охотнице знать о Сойке.

Вся соль вопроса состояла в том, что перед Птахой сейчас "пробежали" пять или шесть Белых жемчужин и Медоед говорит, что детей больше. А если учесть, СКОЛЬКО стоит Белая… не сходился дебет-кредит у Птахи, ну не выглядел Гвардейский настолько богатым, чтобы позволять себе тратить Белый жемчуг на детей. И не одна ли это из причин такого жёсткого разграничения на "гостей" и "граждан"?

Развивать эту тему дальше не стали, тем более показались и ворота Базы. Прошли без проблем. На территории оказалось довольно людно, рейдеры носились туда-сюда, явно готовясь к сбору. Или смотру. Мятный перед рейдами всегда "дрючил" этим личный состав.

Встретили и Сойку с Вжикой, они как раз вернулись со стрельбища и стояли у машины, о чём-то разговаривая. Птаха невольно передёрнула плечами, снова увидев чёрные глаза Сойки. Поприветствовав друг друга, минут пять ещё потрепались ни о чём и получив от матери Медоеда приглашение на обед после похода к Стопарю, разошлись. Разумеется, Бесогона с Птахой Сойка не приглашала, вежливо "обыграв" этот момент. Медоед ответил, как получится, может и вовсе не успеют, смотря насколько задержатся у знахаря.

Пока шли к зданию "казармы", где располагался "лазарет" Стопаря, Птаха снова спросила:

— Медоед, а почему у твоей матери глаза чёрные? Как у Элиты. Или как у скребберов, если у них глаза эти самые имеются.

И как тут отвечать? "Неудачной" чёрной жемчужиной тут не отвертеться. Бесогон, к слову, тоже заинтересовался, о Сойке, в смысле, что это мать Медоеда, он не знал.

Дима глянул на Охотницу и пожал плечами:

— Не знаю. Черта семейная. У меня чернеют, когда я Дары… боевые, использую. Что-то приключилось с родителями, до меня ещё, от этого и глаза такими стали.

— У тебя… — Птаха аж остановилась. — Черта семейная? У отца, выходит, тоже?