Человек из Пекла. Книга 3

Место, где схлестнулись неизвестные рейдеры, путники объехали по довольно широкой дуге, сделав крюк километров в пятьдесят. И это не столько от нежелания близко находиться к опасному району, сколько из-за банального отсутствия дорог. Если раньше можно и по полю рвануть, то сейчас уже нет, тот чёртов топтун дорого обошёлся машине. И ходовую повредило и рулевому механизму досталось. Радиатор Кумару кое-как залатать удалось ещё после "аварии", а о других повреждениях и говорить нечего. Поэтому ехали исключительно по более или менее твёрдым и ровным дорогам, даже на периодически попадавшиеся грунтовки Кумар выезжать не решался.

Наконец, после очередной границы кластеров, на которой машину слегка тряхнуло, Кумар сказал:

— Прие-ехали, нужный кластер. Так-то, с пол часа места знакомые пошли, но сейчас уже стопудо-ово уверен. Ещё километров десять и в город въедем.

Кластер этот, как Дима и Анжелика узнали ещё на стадии обсуждения маршрута, очень и очень долгий, можно сказать стаб. Период перезагрузки двадцать восемь лет, сколько-то там месяцев и дней. До следующей ещё лет пять, не меньше, так что об этом не беспокоились. Основная угроза здесь, разумеется, заражённые, сбивающиеся в крупные стаи и бредущие широким фронтом вдоль берегов реки, которая текла хрен знает откуда из самого Пекла и перерубая всё Пограничье, вливалась в огромное то ли озеро, то ли водохранилище уже в Обитаемом Поясе. Больше трёх тысяч километров, если считать, приблизительно разумеется, от первых густонаселённых городских кластеров преддверия Пекла. Насколько далеко водоём тянется в самом Пекле, никто не знал. Вполне даже вероятно, что это та самая река, что течёт неподалеку от Дома, подумал тогда Медоед. Как говорил отец, водоёмов в Пекле очень мало, в тех областях, где он бывал, во всяком случае.

Кроме стай заражённых, Пекло порой выхаркивало из себя Орды. Чаще всего Малые, слава Улью, но и этого оказалось достаточно, чтобы в этом районе, да и дальше на Восток, поселений иммунные не ставили. Именно из-за заражённых переправа здесь и становилась предприятием довольно рискованным.

Хреново и то, что сам кластер, как и предыдущий, продувался всеми ветрами, состоял сплошь из лугов, очень пологих холмов и полей с редкими лесополосами. Так что заметить движущуюся к пустому городу машину можно с приличного расстояния, а вот едущим в ней обнаружить наблюдателя становилось уже очень трудно. Особенно если этот самый наблюдатель не желает, чтобы его увидели.

Потому и старались все, кому приходилось здесь ездить, миновать эти километров тридцать открытого пространства как можно скорее. Но имелся и плюс, неожиданно те же заражённые не нападут, негде у дороги спрятаться. Исключения составляли редкие лесополосы, иногда приближающиеся к дорогам почти вплотную. Собственно, там обычно заражённые и поджидали жертв. Но опять же, движение здесь редкое, кластеры пустые и сидеть днями в засаде твари не станут. Поэтому неожиданных встреч не предвиделось, если только путников не срисовала какая Элита, способная в уме сложить машину, лесополосу где-нибудь дальше по дороге и необходимость до этой самой лесополосы добраться вперёд мяса.

До города путники доехали без проблем и даже не пришлось стрелять. Заражённых, однако, рейдеры видели довольно много. То там стая взбирается на холм, то там пересекает поле или прёт по грудь в высокой траве лугов. Некоторые срывались догонять одинокую машину, но из-за расстояния бросали это дело.

Про город на реке Бесогон много не рассказывал, потому и было довольно интересно. Медоеду с его насеста за пулемётом представилась прекрасная возможность разглядеть, как природа годами уничтожает следы деятельности человека. Городок, наверное тысяч на пятьдесят жителей, выглядел, как в фильмах о Постапокалипсисе, которые Дима смотрел в стабах. Много открытого пространства, широкие улицы. Дома, в основном кирпичные пятиэтажки, а вдали, ближе к реке видимо, торчало и несколько девятиэтажных зданий. Имелись и деревянные, особенно много на окраине, многие сгорели от пожаров, другие прогнили и обвалились внутрь самих себя. Разрушений, как таковых, не было, но выглядело всё очень и очень заброшенным, серым и давным-давно лишённым жизни. Именно той, человеческой жизни. Почти сразу возникло острое ощущение дискомфорта, словно по могильнику передвигаешься.

Дороги были в выбоинах и поросли через трещины травой, кусты вокруг разрослись до неприличия. Торчали одинокими зубьями покосившиеся столбы электропередачи с оборванными проводами. Через проваленные крыши некоторых деревяшек и деревья уже проросли. Выцветшие вывески магазинов, ржавые скелеты немногочисленных рекламных баннеров, изображений на которых почти не видно. Налипшая на стены домов толстым слоем пыль с потёками от дождей создавали очень неопрятный и грязный вид.