Человек из-под земли

— Не слишком вините Сьюзан, миссис. Она была свидетелем убийства вашего сына и могла потерять голову. Она думала только о спасении малыша. Произнося это, я сообразил, что Сьюзан была свидетелем двух убийств на протяжении пятнадцати лет. Если миссис Броудхаст убила мужа, не убила ли она также и сына? Или велела его убить? На этот вопрос я ответить не мог. И понимал, что также не могу задать его женщине, сидящей в кресле передо мной. Мои губы отказались бы произносить этот вопрос здесь, в палате, полной цветов, присланных ее друзьями, полной ее искренней благодарности. Но, как часто бывает в подобных случаях, миссис Броудхаст сама навела разговор на нужную тему.

— Я плохо поняла всю эту историю с девушкой… Как ее зовут?

— Сьюзан Крендалл.

— Да… Собственно, чего она искала в каньоне вместе с моим сыном и внуком?

— Думаю, ответа на загадки прошлого.

— Это мне ничего не говорит. Я нынче не слишком сообразительна.

Раздражение в ее голосе и взгляде было направлено в равной мере против меня и против нее самой.

— Сьюзан уже была когда-то в охотничьем домике, — сказал я. — Маленькой девочкой она провела там ночь с матерью. Возможно, вы помните ее мать? Кажется, она у вас служила. Тогда ее звали Марта Никерсон…

Она волновалась все сильнее.

— С кем вы говорили?!

— Со многими людьми. Вы чуть ли не последняя в списке. Я надеюсь, что вы поможете мне восстановить события одной ночи в охотничьем домике. Это было около пятнадцати лет назад…

Она покачала головой, чуть отвернув от меня лицо. Ее голова в профиль напоминала классический медальон на фоне залитого дождем города.

— К сожалению, не могу помочь вам. Ведь я там не была…

— Там был ваш муж.

Мышцы ее шеи напряглись. Она резко повернула ко мне голову.

— Откуда вы можете это знать?!

— Ваш муж не вернулся оттуда. Он был застрелен и похоронен поблизости. Сегодня мы его откопали.

— Понимаю… — она не сказала, что именно понимает, но ее глаза сузились и потемнели от этого известия, а скулы заострились. Выражение ее лица напомнило мне вырытый череп. — Это конец.

— Не совсем.

— Для меня это так. Вы сказали, что обоих мужчин нет в живых. Мужа и сына. Я потеряла все, что любила.

Она постаралась принять трагическую позу, но в этом была какая-то фальшь, лишавшая ее слова смысла, они прозвучали пусто и неприятно. А перед моими глазами встали неровные строчки ее записок и неоднозначная характеристика отца, написанная ею.

— Вы уже пятнадцать лет знаете, что ваш муж мертв и похоронен в каньоне, миссис.

— Это ложь, — но ее голос все так же был лишен убедительности, словно она отвечала затверженный урок, в то же время прислушиваясь к его звучанию. — Предупреждаю вас, если вы выступите с этим заявлением публично…

— Мы говорим как нельзя более приватно, миссис. Вам нечего скрывать от меня. Я знаю, что в тот вечер вы поссорились с мужем и отправились следом за ним в охотничий домик.

— Откуда вам может быть это известно, если это ложь?! — это была обычная игра человека виновного, допрос допрашивающего, долгое перебрасывание мячика правды, пока он вовсе не затеряется. — Откуда вы получили эти драгоценные сведения? От Сьюзан Крендалл?

— Частично.

— Это не слишком надежный свидетель. Из ваших же слов видно, что она психически неуравновешенна. Кроме того, ей в то время было не больше трех-четырех лет. Все это — плод ее воображения!

— Трехлетки могут видеть и слышать. И помнить. У меня есть достаточно доказательств того, что она была в охотничьем домике и видела или слышала выстрел. Ее показания подтверждаются показаниями других людей. Кроме того, ее неадекватное поведение вполне объяснимо.

— Значит, вы признаете, что она неуравновешенна?

— Все это потрясло ее. Кстати о потрясениях: а Стенли случайно не был свидетелем выстрела?

— Нет это не возможно!

Она громко втянула воздух, словно для того, чтобы проглотить неосторожные слова.

— Откуда вы знаете, если вы там не были, миссис?

— Я была дома со Стенли.

— А вы не ошиблись? Я знаю, что он побежал за вами в каньон и слышал выстрел, от которого погиб его отец. Всю свою последующую жизнь он пытался изгнать это из памяти и искал доказательства того, что это было лишь дурным сном.

До сих пор она говорила со мной, как адвокат, не вполне уверенный в невиновности своего подзащитного. Но теперь я выиграл.

— Чего вы хотите от меня?! Денег? Но я окончательно ограблена, — она остановилась и растерянно глянула на меня. — Но только не говорите моей невестке, что у меня нет ничего. Тогда я больше не увижу Ронни…

Я был уверен, что она ошибается, но не хотел спорить с нею. Вместо этого я спросил:

— Кто же вас ограбил, миссис?

— Я не желаю говорить об этом!

Я взял с туалетного столика карточку Килпатрика так, чтобы она видела это.

— Если кто-то шантажирует вас, миссис, вы имеете возможность покончить с этим…

— Я же сказала, что не хочу говорить об этом! Я никому не могу доверять! После смерти отца — никому!

— Вы хотите, чтобы так продолжалось?

Она взглянула на меня горьким недобрым взглядом.