Человек из Преисподней. Крысы Гексагона

Надо тебе сказать, что твой Комбриг – вовсе даже не Комбриг. Это просто очередное его имя. Он же – Странник, он же – Добрый, он же – номер СТС-21-46/01/114, заключенный объекта «Москва». У него много имен. И агент влияния Странник – это серьезная фигура. Очень серьезная. Настолько, что если он реализовывает операцию – будь уверен, что непременно доведет до конца. С положительным результатом. Только на сей раз не выгорело… – Армен улыбается во весь рот и видно, что он чрезвычайно собой доволен. – Думаю, что за «Игру втемную» – это название моей, завершенной уже, операции, – я получу не меньше чем «На страже свободы». Это одна из высших наград… Впрочем, – он перебивает сам себя, – сейчас не о том речь…

Так вот о чем я… К тому моменту, когда Комбриг оказался в Гексагоне, сепаратизм Завода уже начал беспокоить нас серьезно. Нас – это генерала Скапаротти, куратора Ural Arеa[24], и меня. Завод – очень крупный козырь, который дает вес в Сенате, во всех этих кулуарных игрищах больших шишек – и мы никак не могли потерять его. И вдруг оказывается, что цели – наши и Комбрига – совпадают. Ему зачем-то нужен бунт в Гексагоне. Вряд ли он и впрямь решил, что сможет занять Завод с помощью контингента – этот человек далеко не дурак. Скорее, задача была иная – парализовать работу Завода и прекратить отгрузки. Или, что более вероятно, – просто уничтожить. Конечно, уничтожить Завод мы бы не дали – это стратегический объект, с него Альянс получает половину своих роботизированных механизмов. И тем более важен он здесь, именно в нашем регионе – ведь рядом эти ублюдки-повстанцы, рядом Ржавый Пояс… Впрочем, не суть. Но вот использовать Комбрига втемную и его руками подготовить бунт, чем и отвлечь Завод, – это хорошая идея. И тем временем мы подтянем имеющиеся в нашем распоряжении силы – легионеров – ты знаешь их как «зомбаков» или «кадавров» – и десятую горнострелковую – и врежем искину по-взрослому. Ударим, доберемся до святая святых – Серверных, где засел этот электронный ублюдок, – и выжжем к чертовой матери.

Дальше все было довольно просто. Требовалось только не мешать Комбригу – а иногда и помогать по мере сил, способствовать реализации операции «Гроздья гнева». Но так, чтоб он не дай бог не догадался! И, конечно же, быть в курсе всех дел. С тем, чтоб быть в курсе, неплохо справлялся я сам, ведь моего Януса вы стреножили. Хоть и не до конца. Он не пользовался заводской сетью во избежание утечек, а отлучиться из Медчасти не мог – и потому пришлось заглянуть в гости самому. Это как раз в тот день, когда вы с Комбригом провели переговоры с Шашлыком, Вольтампером и Технологом и уничтожили Б-Януса.

– Конечно, кое-чего я не знаю… – он замолкает и пытливо смотрит на меня. – Например – где вы взяли оружие для первого удара? Как смогли обучить боевые группы? Если расскажешь – буду признателен.

– А если нет? – с вызовом спрашиваю я.

Армен пожимает плечами.

– Печалиться не буду – по большому счету мне все равно. Мы уже победили, искин стерт, и мощности перешли под наш полный контроль, за виртуозно проведенную операцию я получу от генерала жирный бонус и блестящую запись в личное дело. Твой Комбриг мертв, я не успел дать команду на отбой, и его расстреляли вместе с заключенными. Где-то он валяется там, на площади, искать тело я не буду. Незачем. За исключением некоторых членов низовой администрации – Главглавов и капо некоторых отрядов, проявивших себя с самой лучшей стороны – контингент Гексагона будет уничтожен. Этим сейчас активно занимаются мехи. А сам объект – законсервирован. А Завод продолжит свою работу. Конечно, нам придется перестраивать технологические линии, конвейеры, сам техпроцесс – но зато теперь он будет полностью автоматизирован. Да и давно пора – есть уже и подрядчики, и проекты, под которые можно выбить жирное финансирование в Сенате. Хватит с нас рисков в виде человеческого фактора… Так что? Не поделишься информацией? Я хорошо отблагодарю.

Я молчу. Хера с два по всей твоей благообразной морде, сука. От меня ты уж точно ничего не узнаешь.

– Что теперь будет со мной? – спрашиваю я. Меня действительно это беспокоит – и не только потому, что в НП-2 лежит мой рюкзак и я все еще надеюсь уйти. Комбриг сказал: доставить флешку. И я просто обязан это сделать

Армен задумывается – и довольно долго смотрит на меня. А потом… пожимает плечами.