Человек из Преисподней. Крысы Гексагона

Кубик уделал Вятку, сущего демона из компостной братии. Уделал в лохмотья. В грибы, в фарш, в сопли и отбивную с антрекотами. Во всяком случае именно так считает Шматок, один из младших поваров Пищеблока. Он сидит ниже на один ряд, прямо подо мной – и живо обсуждает бой со своей шлюшкой, заангажированной на этот вечер. Настолько живо, что на меня иногда брызжет сок крысиного шашлыка, которым он, войдя в раж, машет во все стороны. Не знаю, что такое «антрекот» – но «фарш с отбивной» тоже вполне подходит для обозначения того, что осталось от Вятки. И меня даже не тянет спорить – Кубик проявил себя без всяких там «дать себя отлупить за-ради эффекта». Кубик не подставился и отмудохал Вятку в хлам. Пацаны бились с кастетами – потому сам победитель выглядел тоже не особо аппетитно. Но зато твердо стоял на ногах. Почти.

Тело, улетевшее в астрал и пускающее кровавые слюни, утаскивают в уголок, где ждут два парня Дока. Сейчас им есть чем заняться – бинты, игла с нитью и даже шина мелькают там в хаотичном, но очень нужном порядке. Странно, почему нет его самого – Док обычно редко когда пропускает Нору – но, наверное, сегодня как раз один из таких случаев.

– Кубик – чемпион! – визжит местный карлан, веселящий толпу в промежутках между боями. – Кубик превратил Вятку в поломанный кубик. Га-га-га!

Толпа бешено гогочет – хотя даже вставь слово «лопата», смеяться тут особо не над чем.

– А теперь… – секундная заминка для привлечения внимания. Карла-шут, одетый в рыжее и красное, картинно разводит руки, словно желает обнять разом всю толпу. – После небольшого перерыва вы сможете насладиться редким зрелищем!..

Все замирают – и только несколько человек знают, что последует дальше. И я в их числе.

– Смертельная битва!

Народ взрывается – ревет, свистит, гогочет да и вообще всячески буйствует: бои насмерть – это особая категория. Здесь куда сильнее разогрев, куда выше страсти – и ставки тоже высоки, как никогда.

– Сегодня мы приготовили для вас нечто убойное! – продолжает орать этот клоун. – Сегодня у нас бой на больших ножах. И кто же это будет, как вы думаете? – он снова замолкает, выдерживая интригующую паузу. – Фаворит схватки – Керч! Сейчас он готовится к бою и после перерыва выйдет в Круг поприветствовать почтенную публику! Второй кандидат… – взгляд карлы скользит по толпе до тех пор, пока не останавливается на мне. – А второй боец – Лис, бугор Второго отряда Общих работ! Северный модуль, кто не в курсе! Собственной персоной! – его палец утыкается в меня. – Поприветствуем, дамы и господа!

Народ продолжает восторженно орать; ближние ко мне, сука, «дамы и господа» оборачиваются и начинают немедленно демонстрировать всяческое одобрение и даже восторг – хлопают по плечам и спине, жмут руки и хватают за шею… И я, отпихнув пару идиотов, продираюсь сквозь толпу и вываливаюсь наружу. Ненавижу, ур-р-роды…

Я отхожу к барчику, где расставлены столики, состряпанные хер пойми из чего, и сажусь за один из них. Холуёк-официант уже здесь: чего изволите?

– Воды, – говорю я.

– Может, покрепче?

– Нет. Мне еще в Круг идти…

Холуек убегает.

Старая немецкая порнуха,

Как ты много значишь для меня.

Извращенцы, лесбиянки, групповуха –

Полная задора и огня.

Вспоминаю детство озорное:

Гибнет развитой социализм,

Общество выходит из застоя – и запоя;

Процветает подростковый онанизм.

Папа с мамой на работе – я в секрете

Нахожу под папиной подушкой

Неподписанную видеокассету,

А это значит – вот она, порнушка…

Нажимаю «плей», и на экране

Трахают роскошную блондинку.

Тут обманывать я никого не стану –

Руки сами тянутся к ширинке…[11]

На эстраде уже вовсю разоряется наш джаз-банд. Музычка хорошо мне знакома, в другое время я слушал бы да подтягивал – но сегодня чего-то не хочется. Впереди бой – и даже помощь Дока уже не особо вдохновляет. Я не раз видел бои Керча. И видел, что эта тварь делает с противником. Против этой туши может выстоять только такая же туша – не уверен, что у меня есть даже малейшие шансы…

Я принимаю кружку, залпом выливаю воду в глотку – и вдруг, обозлившись, с грохотом ставлю жестянку на стол. Ладно. Поглядим. Рановато я расквасился. Туша тушей – но сегодня в Круге большие ножи. А это посложнее, чем простые кулаки. И если на кулаках против Керча у меня нет шансов – с ножами еще можно поплясать. Вот и попляшем.

Перерыв окончен, и трибунки Круга снова наполняются жадными до кровавых зрелищ ублюдками. Я тоже занимаю свое место. Слева от меня Смола в обнимку со своей черной бабищей, справа – Васька, а за ней Пан. И я, толкнув нашего главбугра, говорю ему на ухо:

– Смол, следи за сеструхой. Понял? Что-то она затеяла…

– Посмотрю, – буркает тот. Его посмели отвлечь от сисек ненаглядной Черни, и Смола изволит быть недоволен. – А чё случилось-то?..

– Не знаю. Не нравится она мне.

Он сразу подбирается.

– Чуешь что-то? Лады, брат. Позекаю.

Я киваю. Спасибо, брат, теперь я самую малость спокоен.