Человек из пробирки

Те также поднялись и назвали каждый полное имя, вызвав улыбки на лицах ученых.

- А вы, простите, кто будете? - спросил профессор Лидочку.

- Жена, - несколько робея, сказала Лидочка. - Колесникова Лидия Ивановна.

- Простите, чья жена? - любезно осведомился Семен Миронович.

- Вот его, - простодушно сказала Лидочка, кивнув на Володю, и смутилась еще больше, увидев новую улыбку на добродушной физиономии Семена Мироновича.

Усмехнулся и профессор, стряхивая пепел в бронзовую пепельницу.

- Кто будет делать сообщение? - спросил он.

- Разрешите мне, - сказал капитан Гринько, поднимаясь.

- Пожалуйста, - кивнул профессор. - Да вы сидите, - сказал он, махнув рукой с сигаретой. - Я думаю, товарищи не будут возражать.

Капитан сел, не торопясь раскрыл папку с листками и, откашлявшись, начал читать протокол - ровным голосом, негромко, не прерывая чтения и не поднимая головы. Протокол был написан простым слогом, точно и по существу без ненужных подробностей и в то же время с сообщением главного, без чего картина событий была бы неполной. Можно было подумать, что составляли его сами задержанные, а не работники милиции. "Наверное, Соселия писал", решила Лидочка, глядя с симпатией на погруженного в думы следователя. "Переживает за жену". Она уже поняла, что Соселия не сердится на них за отказ, и теперь очень на него рассчитывала.

...И снова, как в милиции, когда говорил Володя, Лидочка стала потихоньку наблюдать за присутствующими, пытаясь догадаться, кто как относится к сообщению капитана.

Иконников сидел с безучастным видом, попыхивая сигаретой. Курчавый Семен Миронович, чтобы лучше слышать, специально повернулся к капитану, облокотившись о спинку стула. На его лице с самого начала появилась улыбка неопределенного значения, да так и держалась все время, пока читал капитан.

Виктор Иванович, наоборот, сидел серьезный, даже хмурый ж двумя пальцами методически поглаживал свою шкиперскую бородку. Время от времени его рыхлое белое лицо с щербинками передергивала легкая гримаса, как у знатока музыки, услышавшего фальшивую ноту в музыкальном произведении. Было видно, что слушает он с большим вниманием. Лидочка подумала, что человек он, наверное, въедливый, любящий точные формулировки, и, наверное, будет придираться больше всех.

Стулов, кажется, совсем не слушал капитана, только стриг глазами собравшихся и часто шептал на ухо Владимиру Сергеевичу. Все это Лидочке не понравилось.

Очень не понравилось...

Капитан захлопнул папку и поднял голову, глядя на ученых. Некоторое время в комнате царило выжидательное молчание. Виктор Иванович все поглаживал свою бородку, а Семен Миронович, поблескивая очками, посматривал на окружающих. Глянул на шефа и, поймав что-то там такое в его глазах, весело заговорил, обращаясь сразу ко всем собравшимся: -Товарищи, я очень ценю юмор и должен отметить, что все сделано блестяще. Но скажите, пожалуйста, кто из вас режиссер и где находится скрытая камера? Насколько я понял, идет съемка какого-то оригинального фильма. Может быть, это что-то, связанное с нашим Чарсп? - он кивнул в сторону макета.

Стулов поднял руку, как школьник, и, не дожидаясь разрешения, встал.

- Товарищи!-заговорил он своим резким сорочьим голосом, обращаясь к сотрудникам профессора. - Насколько я понял, Роман Николаевич решил не посвящать вас в подробности нашей предварительной беседы (он стрельнул глазом в сторону профессора). Никакой мисстификации нет. Мы не из кино. Все, что сообщил товарищ милиционер, соответствует действительности. У двойников совершенно одинаковые паспорта и одинаковые отпечатки пальцев. Товарищ капитан, покажите товарищам отпечатки.

Вместо Гринько поднялся Соселия с дипломатом в руках. Он положил чемодан на стол и вынул из него листки с отпечатками и лупу, присовокупив: "Если сомневаетесь в подлинности, можно повторить при вас".

- А вы садитесь, вы не нужны, - довольно резко сказал он Стулову.

Пока ученые разглядывали отпечатки, он обратился к Колесниковым: Придется еще раз раздеться.

- Еще так еще, - послушно согласился Володя, а Владимир Сергеевич нахмурился и, ничего не сказав, стал расстегивать пиджак. Через пять минут двойники стояли голые по пояс перед учеными, которые после знакомства с отпечатками сразу посерьезнели.

- Давайте-ка еще по отпечатку с большого пальца и шрама, - сказал Иконников, остро и цепко разглядывая двойников.

Повторные отпечатки окончательно изменили настроение ученых.

- Что бы это могло значить? - задал вопрос Иконников, глядя на сотрудников.

- Исключение, подтверждающее правило.

- В самом деле, один раз в мире отпечатки имеют право повториться.

- А шрам?

- Пластическая операция.

- Эту версию можете отбросить, - вмешался Соселия в разговор ученых. Современная хирургия не в состоянии добиться такой идентичности.

- Пусть тела осмотрят, - сказал со своего места капитан Гринько.

- Да, пусть осмотрят трупы, это кое-что прояснит, - с насмешливой серьезностью прибавил Володя.

Профессор блеснул нa него льдинками глаз и поднялся из-за стола. Встали и сотрудники. Все трое внимательно разглядывали неподвижно стоявших двойников.