Человек из прошлого

Я прощаюсь и выхожу. Когда шеф говорит, что ты неплохой работник, это почти равносильно вручению ордена. Хорошо, что, как я уже говорил, мы — люди не честолюбивые.

…D моей комнате надрывается телефон. Делаю три львиных прыжка и поднимаю трубку. Как и следовало ожидать, звонит мой старый товарищ, судебный врач.

— А, старик!.. Но что нам предложит Паганини аутопсии?.. Очень уж беден твой репертуар… Фанадорм, так?.. Концентрированный раствор, говоришь?.. Доза, достаточная для нас двоих? Мерси, нет необходимости. Можешь использовать целиком.

И кладу трубку, чтобы лишить Паганини возможности ответить мне. Пусть привыкает реагировать сразу.

Через мгновение телефон звонит снова:

— Да… Антонов, да… Запрашивал… Ну?.. Три раза? Назовите точно даты и время… Спасибо. Всего доброго.

Кладу трубку, вытаскиваю записную книжку и делаю несколько заметок для памяти. Такие дела, значит. Гм…

В этот момент стучат в дверь. Входит лейтенант и протягивает мне листок:

— Вот справка…

Бросаю беглый взгляд на листок и возвращаю его лейтенанту. Тот козыряет и выходит. Да-а-а… Канцелярщина. Уж как завертится машина, попробуй останови ее… Начнет тебя заваливать данными анализов, экспертиз, фотографиями вещей, которые ты и не собирался фотографировать, справками самого разнообразного свойства и бог знает еще чем… Так и слышишь, как ровно гудит эта машина с хорошо смазанным мотором. А что до заслуг — не будем считаться, разделим по-братски: одна тебе, одна мне, а все вкупе — системе.

Но хватит монологов. Хватит разговоров наедине с собой. После канцелярской работы полагается немножко подвигаться. Беру плащ, нахлобучиваю шляпу по-деловому и выхожу. Наверно, вы догадываетесь, что иду не в гости к своей тетке.

Тара Искыр, как известно, маленький живописный вокзальчик в окрестностях Софии. Когда-то, будучи детьми, мы приходили сюда ловить рыбу. По правде говоря, рыба редко являлась на назначенное свидание. Ну а сейчас здесь — индустрия, заводы. Меня особенно интересует один из них — авторемонтный. Нахожу его довольно легко, вхожу в большое здание и направляюсь в механический цех.

Станков много, шум оглушительный, но эти трудности не собьют нас с верного следа. Спустя минуту я уже по-свойски похлопываю по спине человека в замасленном комбинезоне, который работает у своего станка.

Илиев оборачивается и, чуть вздрогнув, смотрит на меня. Прав, конечно, человек. Дружба дружбой, но я напоследок немножко переборщил. Если подумать, то переборщил он, но не будем считаться. Делаю Илиеву красноречивые знаки, показывая, что мне закладывает уши и что надо бы выйти из цеха. Илиев колеблется, но все же уступает место у станка помощнику и идет вслед за мной.

Я не очень силен в описании ландшафтов, поэтому забыл, наверно, сказать, что погода стоит прекрасная. Светит солнце. Может быть, и птички чирикают, просто я не обратил внимания. Садик перед зданием дирекции пожелтел от красок осени, но зато предлагает нам удобную уединенную скамейку. После стольких истязаний на разных табуретках скамейка — истинный отдых. Сажусь и, прищуриваясь, гляжу на 60-ваттное солнце.

— Свежий воздух… солнце… и немного влажности, чтобы ревматизм не оставался без дела… Приятно, а?..

Илиев не отвечает. Он неловко и как-то одеревенело сидит на краю скамейки. Моя лирика, очевидно, на него не действует.

— Туман рассеивается… — продолжаю я вспоминать некоторые выражения из хрестоматии для второго класса. — Небо проясняется… И другие вещи проясняются. Вопреки стремлению некоторых лиц навести тень на плетень, нагнать как можно больше тумана…

При этих словах открываю глаза и благодушно поглядываю на молчаливого своего собеседника:

— Вот ты, например, Илиев. Приходит к тебе человек из милиции. Приходит с доверием, как к другу, с надеждой, что ты направишь его на верный путь. А ты что? Посылаешь его как раз в обратном направлении. Для того чтобы сбить его со следа и удалить как можно дальше от себя. Посылаешь человека к Сираковым. Сираковы же посылают его к Таневой. Танева в свою очередь перебрасывает его некой Мими. Мими направляет к Андрееву, а Андреев, со своей стороны, снова к Илиеву. И вот человек, которого ты послал в определенном направлении, снова возвращается к тебе с противоположной стороны. Что лишний раз доказывает, что Земля круглая. Кольцо замкнулось…

Немного помолчав, добавляю:

— Надеюсь, что не вокруг твоей несчастной шеи.

Илиев смотрит на меня испуганно:

— Я вас не понимаю.

— Ясно, что ты меня не понимаешь. Мы с тобой, очевидно, не понимаем друг друга. Вопреки моим ожиданиям. Но у меня есть еше несколько сантиграммов терпения, и я попытаюсь тебе кое-что объяснить. И заметь, что я делааю это не потому, что так нужно для моей работы, а потому, что я хочу помочь тебе, пока еще не слишком поздно.