Человек из раньшего времени

– Я вот смотрю на них. Это ж сколько денег им ежедневно в пожертвования вписывают! И Варвара, и Мария Федоровна, и Шаляпин, и сам Максим Горький сколько жертвуют! – Бубецкой обратил внимание на глаза собеседника. Они горели жадным, всепоглощающим огнем, как у преступника. Если бы Бубецкой не знал Анисима, то ему в эту минуту стало бы страшно. – И думаю, ну не может быть, чтобы столько денег да пользы не принесли! Обязательно что-то да будет, получать власть они. А там уж и мы притремся. Ну здорово не заругают, к стенке чай не поставят, я все-таки ихних товарищей не стрелял. А применение нам везде найдется, и при новой власти тоже…

– Вы о деньгах изволите? – уточнил Феликс. – Так ведь Ленин получает финансирование и из Берлина, причем очень давно. Понимаете, от Ваших врагов, из-за которых Вы были тяжело ранены на фронте и едва не погибли потом в госпитале…

– Ну так ведь не Ленин же меня травил да стрелял, в конце концов! А деньги… они ж не пахнут.

Бубецкой усмехнулся:

– Да, Анисим, с такой философией ты при новой власти далеко пойдешь.

Их беседу прервала Варвара. Она влетела в комнату, тяжело дыша и улыбаясь.

– Как идет обсуждение, голубчики?

Анисим обнял ее и с жаром поцеловал. Складывалось впечатление, что он делает это нарочито, чтобы окружающие видели его тягу к ней, становились свидетелями их чувства. Бубецкому многое уже было понятно относительно природы их отношений, и потому подобное лобызание могло его только раздражать. Варвара полагала, что он все еще ревнует, и потому отвечала на ухаживания Анисима взаимностью.

– Всем кости перемыли?

– Нет, только большевикам, – хохотнул Анисим.

– А меж тем напрасно. Скоро с такими деньгами они значительно пойдут в гору.

– Много собрали? – поинтересовался Бубецкой.

– Полтораста тысяч.

– Ого! Это сумма!

– А ты как думал? И потом это же не единственное мероприятие подобного рода!

Вслед за ней в комнату вошла Мария Андреева.

– Господа, поздравьте нас, торг окончился великолепно для партии большевиков!

– От всей души, Мария Федоровна, – подойдя к актрисе, поцеловал ее руку Феликс Юсупов.

– Как прикажете это понимать, Феликс Феликсович? Еще несколько часов назад Вы уже было крест на себе поставили, а сейчас…

– Пытаюсь исправить положение в соответствии с Вашим советом. Чувствую я, скоро Вы займете порядочный пост при большевиках, вот и пробиваю себе дорогу в будущее…

Иван Андреевич посмотрел на Феликса и улыбнулся.

Утром следующего дня Бубецкой прогуливался по Фонтанке и дышал летним воздухом, который был здесь куда прохладнее, чем где бы то ни было – питерская сырость не оставляла родной город даже летом. Ветер разносил ее запах, создавая ощущение нахождения в плохо проветриваемой квартире площадью в целый город. Бубецкой ловил себя на том, что все больше ненавидит этот город и жаждет покинуть его, выполняя новое правительственное задание.

– Иван Андреевич? – окликнул его мужской голос. Он обернулся. Перед ним в пальто и с тросточкой стоял Савинков.

– Однако, Вас не узнать! Ни дать ни взять старорежимный повеса, – усмехнулся Бубецкой, окидывая взглядом давешнего коллегу.

– Вот, глядя на Вас, решил в отпуск прогуляться.

– Что ж, замечательное дело… Ну, расскажите мне, как Вы оказались в ставке в дни корниловского мятежа? Я слышал, Вы находились в это время возле генерала?

– Конечно, я его и арестовал.

– Как водится, присматривали, присматривали и просмотрели?

– Ну почему же… Если бы не принятые нами вовремя меры, еще неизвестно, чем бы все закончилось.

– Бросьте, Вы не на трибуне. Давайте начистоту. Ведь он назначил Вас командующим Петроградским военным гарнизоном и военным губернатором Санкт-Петербурга. Чего же Вам еще надо было? Вы же понимаете, что при Керенском теперь не получите таких преференций? Наша Александра Федоровна не доверяет тем, кто единожды взглянул в сторону врага.

– Можно подумать, я просил его об этих назначениях, – Савинков разозлился и сплюнул себе под ноги.

– Значит, он сознательно сослужил Вам медвежью услугу… Так или иначе, Вы от них не отказались.

– Но и не принял. Что это значит? Ну побыл я три дня формально на этих постах, а однако же, ни одного распоряжения, ни одного приказания не отдал. Так что меня в эту бражку вмешивать не стоит.

– Не буду. Кругом все только и говорят, что о грядущей пролетарской революции. Что Вы думаете по этому поводу?