Человек из Скотланд-Ярда

– Проскользнули в город? Ну, будь уверен в одном, мистер Нэрком: они не пойдут в гостиницу… По крайней мере, вначале… Они слишком осторожны для этого. И при этом они не разместятся в какой-то дыре и углу, где их дорогие шмотки и блестящие побрякушки могли бы вызвать разговоры и таким образом привлечь к ним внимание. Не буду удивлен, если они будут достаточно проницательны, чтобы не оставаться вместе, а предпочтут действовать в одиночку, похоже, не имея никакой связи, пока они здесь, чтобы устроить «счастливое воссоединение» в другом месте после того, как их маленькая работа будет успешно выполнена. Но в любом случае, когда мы найдем их, если мы когда-либо это сделаем, они будут проживать в каком-то тихом, респектабельном, уединенном районе, например, в одном из пригородов… А раз так, устроим несколько пешеходных экскурсий по окрестностям, мистер Нэрком, и посмотрим, не повезет ли нам наткнуться на эти замечательные персонажи. Правда, я никогда не встречал и даже не видел Хеммингуэя, но мне кажется, я должен понять, что это он, если увижу его. Однако я однажды сталкивался с Голландской Эллой. Именно когда я отправился в Нью-Йорк по поводу амстердамских алмазов. Помнишь? Тогда я «разделил» награду с парнем с Малберри-стрит, чья дочь хотела заниматься музыкой, а он не мог позволить ей этого. Я связался со своими старыми знакомыми и пошел однажды вечером на большой французский бал в Академии музыки, где, как мне сказал мой собеседник, будет «очень большая сходка», половина мошенников города будет там – по делам своего «бизнеса».

Они были там, осмелюсь сказать, потому что он все время указывал мне на этого и на того и представлял их мне, пока они проносились в танце мимо нас. Я не должен бы узнать ни одного из них снова, в том что касается внешности, поскольку ежегодный французский бал в Нью-Йорке – это маскарад, как ты, возможно, знаешь. И я не должен узнать Голландскую Эллу в лицо, но могу узнать со спины, поскольку я танцевал с ней.

– Танцевал с ней, Клик? Танцевал?

– Да. С целью «получить впечатление о ее фигуре», так сказать, для возможного использования в будущем. Я не мог видеть ее лица, потому что оно было под маской, до самого подбородка; но под ее правой лопаткой есть странный нарост, напоминающий опухоль размером с куриное яйцо, а на тыльной стороне ее левой руки – шрам от кислотного ожога, который она будет носить до самой могилы. Я узнаю этот шрам, если когда-нибудь увижу его снова. И если по какой-то случайности я столкнусь с женщиной с таким же видом, и у этой женщины также окажется шишка под правой лопаткой… Я ее опознаю! Давай выйдем и посмотрим, сможем ли мы ее найти. «Время летит», как сказал анархист, взорвав часовой завод. Давай немного побродим.

ОНИ ПОБРОДИЛИ, НО, как оказалось, без толку. Тем не менее на следующий день они снова «побродили» так же, как и всегда, с надеждой; и следующий за этим, и следующий снова, но к концу четвертого дня они не были ближе к обнаружению Голландской Эллы и Алмазного Ника, чем были в начале. Если, как иногда воображал Клик, те просто не проехали через Англию по пути на Континент, а затаились здесь, как ястребы, в безопасном убежище, из которого совершали хищные рейды под носом полиции. Но ничего не сигнализировало об этом. Никакой дерзкой кражи драгоценных камней, никаких преступлений, достойных этой парочки…

Так обстояли дела, когда утром пятого дня Клик решил отправиться на прогулку в Хэмпстед-Хит и его окрестности. В девять часов он вместе с суперинтендантом объявился там, в результате к полудню они оказались в гуще очередной загадочной истории.

Это произошло следующим образом.

Свернув с дороги Святого Ульдреда на тихую, тенистую аллею, идущую параллельно исторической пустоши, где-то по соседству с районом Велт Вэлли, они подняли взгляды и обнаружили, что вдоль проезжей части протянулось единственное громадное здание – большая внушительная резиденция, отстоящая от самой дороги и окруженная высокой каменной стеной с причудливыми коваными железными воротами, ведущими во двор. Перед этим зданием замерли два индуса с медной кожей, в тюрбанах, фантастически одетые, неся караульную службу в особой манере – один стоял неподвижно, как бронзовый идол перед зарешеченными воротами, а другой вышагивал взад и вперед перед ним, как заводная игрушка, на полном заводе пружины.

– Пенджаб, спорю на дукат! – заявил Клик, увидев их. – И знак Рани Джханга, или я голландец. Я знал, что старая княгиня приедет сюда на коронацию, как пить дать, но не подозревал, что наткнусь на ее слуг в этом квартале! Мистер Нэрком, не доводилось бывать здесь в последнее время?

– Нет. Рани все еще в Кенсингтоне. И то, что ребята в тюрбанах охраняют это место, пощечина для нас. Знаешь, что это за здание? Это резиденция сэра Моусона Лейка. «Лейк и Лейк» – ювелиры, Бонд-стрит. Прекрасное старое место, правда? Лейк унаследовал его от отца, когда занялся бизнесом, и…

– Что? Нет, это не молодой человек… Отнюдь не молодой человек… Ого! Видал! Видал, старина?