Человек из тоннеля

И вот что любопытно: фиктивность заявки была установлена не кем иным, как Нагорным, которого руководители главка попросили помочь разобраться в той путанице с распределением проката, что за последнее время воцарилась в отделе материалов. Однако при этом не было учтено, что за беспорядки в группе металлов наряду с Редченко несет ответственность и Алина Матвеевна. Очевидно, руководители главка не подумали об этом, а возможно, - и это скорее всего, - не ожидали такого финала: в задачу Нагорного не входила ревизия. Тем не менее, обнаружив фикцию, Нагорный не счел возможным скрыть это. Больше того - обратил внимание и на то, что в контрольном экземпляре наряда, который остался в главке, отсутствует подпись руководителей последнего. А это уже наводило подозрение и на Алину Матвеевну.

Понимал ли Нагорный, что, разоблачая подлог, он тем самым ставит под удар свою жену? Несомненно. Но Алина Матвеевна могла отделаться легким испугом, если бы удалось перехватить уже выданный наряд и заставить молчать инициаторов этой махинации. И Нагорный принимает такое компромиссное решение - сейчас это уже ясно: на следующий день после обнаружения фикции подает заявление об увольнении и, не дожидаясь приказа, выезжает из Киева в неизвестном направлении. Собственно, теперь уже известно, куда и зачем он ехал. Надо думать, что к такому решению он пришел не без внутренней борьбы. И хотя его поступок оправдать нельзя, но понять можно: что ни говорите - жена...

Последующие события развивались так: против Редченко было возбуждено уголовное дело. Но поскольку наряд не был предъявлен к исполнению, Алина Матвеевна утверждала, что первые его экземпляры начальник главка подписал в ее присутствии, сам начальник не мог сказать ни "да", ни "нет" - за день он подписывает сотни нарядов. Редченко категорически отрицал соучастие в подлоге ("Проглядел, но не умышленно!"), а Липницкий вообще не пожелал говорить на эту тему ("Не понимаю, о чем вы? Эту заявку вижу впервые!"), дело пришлось прекратить. Редченко отделался дисциплинарным взысканием, Алина Матвеевна получила выговор.

Небезынтересно отметить, что в ходе следствия Редченко, Вартанов и даже Алина Матвеевна все непорядки в работе группы металлов ставили в вину... Нагорному, чьи схемы якобы внесли путаницу в распределение строго фондируемых сортиментов металлов...

- Все понимаю, за исключением одного, - как бы подводя итог, сказал Валентин: - Почему Липницкий пошел на крайнюю меру? Оставим в стороне моральные соображения - у такого Липницкого их не могло быть. Но как делец он должен был все рассчитать. Допустим, что Нагорному удалось изъять у него наряд. Ну и что?

- Липницкий терял крупный куш, - сказал Жмурко. - Представляешь, сколько бы он получил, пусти налево сто двадцать тонн кровельного железа? Кто из застройщиков, владельцев дач не помышляет о железной крыше? У тебя нет дачи? - Счастливый человек!

- Это не повод для убийства. Смерть Нагорного ничего не меняла: подлог был уже обнаружен, и предъявить наряд к исполнению Липницкий не мог.

- Видимо, он опасался разоблачения.

- Не в интересах Нагорного было изобличать его, Липницкий мог указать на Алину Матвеевну как на соучастницу преступной махинации...

Они спорили до тех пор, пока Валентин из кабинета Годуна не позвонил в Сосновск Билякевичу. Были новости. Переговорив с шефом, Валентин сообщил Жмурко и Годуну, что Бурыхин стал более откровенен. Не всему из того, что он говорит, следует верить и сейчас, но в одном его показания совпадают с показаниями "стальной" Нелли - незадолго до покушения в квартире Липницкого появился "светлоусый". Ни имени, ни фамилии его Бурыхин не знает, так как видел его лишь однажды - вечером четвертого июня, да и то недолго. Тем не менее Бурыхин утверждает, что "светлоусый" вошел в квартиру Липницкого, когда там уже находился Нагорный. И вошел не просто, а таясь от Нагорного - сразу прошмыгнул в ванную комнату, притаился там, чему способствовал хозяин и отчасти Нелли.

- По-моему, Бурыхин продолжает врать, - выслушав Валентина, сказал Жмурко. - От себя главный удар отводит. Поэтому и приплел "светлоусого".

- Но, надеюсь, вы не сомневаетесь, что "светлоусый" был заодно с Липницким? - стал горячиться Валентин.

Годун, до этого не вмешивавшийся в их спор, попросил показать фоторобот "светлоусого". Валентин открыл свой дипломат и, порывшись в бумагах, нашел фоторобот. Годун долго рассматривал его, затем удовлетворенно кивнув, сказал таким тоном, словно речь шла о чем-то несущественном:

- Хорошо сделан, добротно. Особенно похожи усы. Как две капли воды. Только он их уже сбрил.

- Кто? - не понял Валентин.

- Редченко.

16

Попасть на прием к Алине Матвеевне оказалось непросто: в коридоре у двери, на которой красовалась зеркальная табличка с ее фамилией, переминались с ноги на ногу шесть или семь солидного вида мужчин, судя по их пухлым портфелям - приезжие.

- У Алины Матвеевны совещание, - предупредил один из них. - Мы уже полтора часа ожидаем. Вот, занимайте очередь.

- А мы как раз на совещание, - нашелся Годун и толкнул дверь.