Человек из Высокого Замка

Она покачала головой, чувствуя, как в сидящем рядом с ней человеке нарастает напряжение. Подбородок его затрясся, он принялся нервно облизывать губы и опять запустил пальцы в шевелюру… Голос его охрип:

— Италия предает и переходит на сторону Союзников. Присоединяется к англосаксам и обнажает то, что он назвал «мягким подбрюшьем Европы». Для него весьма естественно думать так. Кто не знает трусливых итальянских вояк, бегущих при виде англичан! Пьяное, беспечное, никуда не годное войско. Этот тип… — Джо захлопнул книжку и перевернул ее, чтобы посмотреть на последнюю страницу обложки. — Этот Абендсен… У меня к нему никаких претензий. Он лишь фантазирует, просто представляет, что сталось бы с миром, если бы страны Оси проиграли. А как бы еще удалось им это сделать, если бы не предательство Италии. — Сейчас он говорил каким-то скрипучим голосом. — Дуче всем известен как шут…

— Мне надо перевернуть грудинку, — сказала Юлиана и выскользнула на кухню.

Джо отправился следом с книгой в руке.

— А еще им помогают Соединенные Штаты, конечно, задав перед этим хорошую трепку япошкам, И после войны Соединенные Штаты и Британия производят раздел мира. Так же, как это в действительности сделали Германия и Япония.

— Германия, Япония и Италия, — уточнила Юлиана.

Он смерил ее взглядом.

— Ты пропустил Италию, — она смотрела ему прямо в глаза. «Или ты тоже забыл, — добавила мысленно. — Как и все, забыл про эту крошечную ближневосточную империю — опереточный Новый Рим…»

Спустя минуту она поставила перед ним тарелку с поджаренной грудинкой и яйцами, тосты с мармеладом и кофе. Он жадно набросился на еду.

— Чем вас кормили в Северной Африке? — спросила она, усаживаясь рядом.

— Дохлой ослятиной, — сказал Джо.

— Фу, это ужасно!

— Asino Morte, — пояснил он с кривой усмешкой. — На банках с тушенкой стоял штамп — буквы «А» и «М». Немцы прозвали их «Альтер Манн». «Старик».

«Хотелось бы мне это прочитать, — подумала Юлиана, протягивая руку за книгой, которую Джо держал под мышкой. — Долго ли он пробудет здесь?» Книга имела потрепанный вид: испачкана, многие страницы вырваны и просто вложены. Повсюду — следы грязных пальцев. Ее читали шоферы дальних рейсов поздними вечерами в маленьких закусочных… «Держу пари, чтение дается тебе с трудом. Готова спорить, ты корпишь над этой книгой уже несколько недель, если не месяцев».

Открыв наугад, она прочла: «…теперь, состарившись, он со спокойствием взирал на свою державу, которой позавидовали бы и древние, но и им, пожалуй, не под силу постичь такое: наши корабли повсюду — от Крыма до Мадрида, и все это — единая Империя, с централизованными финансами, общим языком и под одним стягом. Великолепный старый Юнион Джек, взвивающийся на флагштоках повсюду — от солнечного восхода до самого заката. Наконец-то сбылось: все слова — и про солнце, и про знамя…»

— Единственная книга, которая всегда со мной, — сказала Юлиана, — это и не книга вовсе, а Оракул «И-чинг»… Фрэнк заразил меня всем этим, и я обращаюсь к ней за советом всякий раз, когда нужно принять важное решение. Стараюсь держать ее всегда под рукой. — Она закрыла томик «Саранчи». — Хочешь, покажу? Давай, научу тебя ею пользоваться.

— Нет, — ответил Джо.

Подперев подбородок переплетенными пальцами, она исподлобья посмотрела на него и спросила:

— Ты решил сюда переехать насовсем? Ну, и что ты намерен делать дальше?

«Все еще смакуешь эти оскорбления и клевету, — думала она. — Как изумляет меня твоя ненависть ко всему свету. Но все же… что-то в тебе есть. Ты похож на сообразительного зверя». Изучающе вглядываясь в его лицо, она размышляла над тем, как могла заблуждаться, считая, что он моложе ее. Однако в определенном смысле это правда: он инфантилен, так и остался младшим братишкой, обожающим старших братьев, своего майора Парди и генерала Роммеля, мальчишкой, готовым в любой момент сбежать на войну драться с англичанами. Только вот, правда ли, что твоих братьев задушили проволокой? После войны пришлось наслушаться отчетов о военных преступлениях со всеми этими фотографиями… Ее передернуло. — «Однако британские коммандос предстали перед судом и уже давным-давно казнены».

Музыка стихла. По-видимому, наступило время новостей; на коротких волнах пробивались сигналы европейских станций. Затем они стали тише и исчезли совсем. Долгая пауза — ничего, кроме тишины. Наконец, послышался четкий голос диктора, — ближайшая радиостанция в Денвере. Она протянула руку покрутить ручку настройки, но Джо остановил ее.

«…сообщение о кончине канцлера Бормана обрушилось на немцев, как гром среди ясного неба, поскольку еще вчера их уверяли в том, что…»

Юлиана и Джо вскочили.

«…все радиостанции Рейха прервали свои передачи, торжественно и скорбно прозвучал партийный гимн «Хорст Вессель» в исполнении военного хора дивизии СС «Рейх». Потом из Дрездена, где состоялась встреча председателя НСДАП с руководством СД — Народной полиции безопасности, пришедшей на смену гестапо после…»

Джо усилил звук.