Человек из Высокого Замка

— А ваше учреждение, Абвер… нет ли шансов выйти на Гейдриха через вас?

— Чернорубашечники полны ненависти к нам. Вот уже двадцать лет они добиваются нашей ликвидации.

— А вы сами, не подвергаетесь ли вы чрезвычайной опасности? — спросил генерал Тедеки. — Насколько мне известно, здесь, на Побережье, они весьма активны.

— Активны, но бездарны, — ответил Бэйнс. — Им, пожалуй, пригодился бы представитель МИДа — Райс. Вот это ловкач, я вам скажу, однако он настроен против СД.

— Мне бы хотелось иметь эти фотокопии, — произнес генерал. — Для последующей их передачи моему правительству. И, пожалуйста, — все материалы, касающиеся внутренних разногласий в Германии, — все, чем вы располагаете… И еще какое-нибудь доказательство объективного характера. — И после минутной паузы повторил: — Да, объективного характера.

— Разумеется, — сказал господин Бэйнс. Он достал из кармана пиджака плоский серебряный портсигар. — В каждой сигарете — микрофильм. Можете убедиться лично.

Он передал портсигар генералу.

— А как быть с этим? — осведомился тот, рассматривая портсигар. — Вещь достаточно ценная, чтобы вот так просто взять ее. — Он попытался извлечь сигареты.

— Оставьте вместе с портсигаром, — сказал, улыбаясь, Бэйнс.

— Спасибо, — генерал с ответной улыбкой спрятал портсигар.

Загудел зуммер. Тагоми нажал кнопку интеркома.

Раздался взволнованный голос Рэмси:

— Внизу в холле группа людей СД пытается захватить здание. Охрана «Ниппон Таймс» препятствует этому. — Откуда-то снизу, с улицы, донесся приглушенный расстоянием вой сирены. — Жандармерия и «Кемпетай» уже выехали.

— Благодарю вас, господин Рэмси, за столь своевременное предупреждение. Вы поступили совершенно правильно.

Бэйнс и генерал напряженно слушали.

— Господа, — обратился Тагоми. — Всех этих разбойников, несомненно, перебьют раньше, чем они попытаются добраться сюда. — И добавил уже для Рэмси:

— Прошу вас позаботиться об отключении электропитания лифтов.

— Слушаюсь, господин Тагоми, — ответил Рэмси.

— Что ж, будем ждать, — сказал Тагоми, открыл ящик стола и вынул коробку. Раскрыв ее, извлек «Кольт-44» — идеально сохранившийся экземпляр времен гражданской войны. Вещь, способную украсить любую коллекцию. Отложив в сторону коробочку с порохом, пулями и гильзами, принялся заряжать револьвер. Бэйнс и генерал следили за его действиями с величайшим изумлением.

— Из моей личной коллекции, — объяснил Тагоми. — В свободное время, от нечего делать, я много тренировался на скорость заряжания и степень готовности к стрельбе. И, признаться, сопоставление моих результатов с достижениями других участников этого рода соревнований всегда оказывалось в мою пользу. Однако по прямому назначению использовать его мне еще не приходилось.

Переложив револьвер в правую руку, он направил его на дверь и стал ждать.

Фрэнк Фринк сидел у работающего шлифовального ставка, прижимая к войлочному диску почти готовую серебряную сережку. Пыль от шлифовальной пасты запорошила очки, въелась под ногти и в кожу ладоней. Сережка в форме спиральной раковины разогрелась от трения, но Фрэнк лишь сильнее прижимал ее к диску.

— Не усердствуй слишком, — проговорил Эд Мак-Карти. — Пройдись по выступающим частям, впадины можно оставить такими, как есть.

Фрэнк в ответ лишь крякнул.

— Серебряные изделия пользуются большим спросом, если они не слишком отполированы, — продолжал наставления Эд. — У серебра должен быть налет старины.

«Тоже мне, спрос…» — подумал Фрэнк.

До сих пор им так и не удалось ничего продать. За исключением сданных на комиссию в «Американские Художественные Ремесла», у них не ваяли ничего — ни одного изделия, несмотря на то что они обошли еще пять магазинов.

«Мы не заработали ни гроша, — думал Фрэнк. — Делаем и делаем эту бижутерию, скоро утонем в ней…»

Сережка зацепилась застежкой о войлок, вырвалась из пальцев и, отскочив от защитного щитка, упала не пол. Фрэнк отключил станок.

— Поосторожней там, — бросил Эд, орудуя горелкой.

— Боже, да она не больше фасолины. Там и держать-то не за что.

— Подними сразу, а то забудешь.

«Да пошло оно все к черту», — подумал Фрэнк.

— В чем дело? — спросил Мак-Карти, заметив, что приятель и не собирается подымать заготовку.

— Мы только швыряем деньги на ветер, — сказал Фрэнк.

— Как же тогда торговать — без запаса?

— Но ведь мы же ничего не продали из сделанного.

— Подумаешь, пять магазинов! Это же капля в море.

— По мне, так достаточно и этого.

— Только не надо себя обманывать.

— А я и не пытаюсь, — сказал Фрэнк.

— Слушай, что, наконец, все это означает?

— Это значит — пора нам подыскивать скупщика утиля.

— Ну ладно, — проговорил Мак-Карти, — можешь выходить из дела.

— Охотно.

— Буду работать сам, — Эд вернулся к своей пайке.

— А как мы все разделим?

— Не знаю. Придумаем что-нибудь.

— Выкупи мою долю, — предложил Фрэнк.

— И не подумаю.

Фрэнк быстро подсчитал в уме.

— Отдай мне шестьсот долларов.

— Можешь взять половину из всего, что есть.

— Что, и полмотора от станка тоже?

Оба замолчали.