Человек из зеркала

Илья и сам это понимал. Степан Степанович еще не договорил, а он уже направился к двери. Есть в картотеке адрес, по которому был зарегистрирован Голованов, от этой печки и надо было плясать.

* * *

Шульгин медленно натянул кепку на глаза, резко втянул в себя воздух – не разжимая зубов, через приподнятую с одного края губу. Выбросил пальцы веером и нажал на клавишу звонка.

Ждали оперативники недолго. Дверь, обитая потрескавшимся от времени дерматином, открылась, и Романов увидел пожилую неряшливую женщину с сожженными пергидролем волосами. Воспаленные глаза с красными прожилками, синюшный нос, запах перегара. И еще Илья обратил внимание на внешнюю схожесть этой женщины с Головановым.

– Здравствуйте, Валерия Юрьевна, – с приблатненным акцентом выдал Шульгин. – Мне бы сынка вашего повидать.

Он работал под уголовника со стажем, держался развязно, на женщину смотрел с высокомерностью видавшего виды человека. Но при этом обращался к ней на «вы», демонстрируя тем самым свое почтение.

– Какого сынка? – грубым, с хрипотцой голосом в той же маргинальной манере ответила ему женщина. И удивление у нее в глазах, и возмущение. – И не Валерия Юрьевна я.

– Да? А я думал, вы мама друга моего, Миши Голованова.

– Какая я ему мама, глаза твои бесстыжие! Сестра я его!

Была у Голованова сестра. Младшая. Семьдесят четвертого года рождения.

– Варвара?

– Варвара, а что?

Шульгин изобразил радость, за которой скрывалось недоумение. Да и Илья был изумлен. Выходило, что этой Варваре было всего тридцать шесть лет, но выглядела она на все пятьдесят, если не больше. Алкоголь – штука опасная.

– Мне Мишка про тебя рассказывал, – в подробности Шульгин вдаваться не стал, ни к чему это. – А мамка ваша где?

– Умерла мама.

Дима вздохнул с нарочито фальшивой скорбью и снял кепку, сжав ее в руке.

– А Мишка где? Мне бы с ним перетереть… Мишка! – крикнул он через плечо женщины.

– Эй, ты чего кричишь, придурок?

– Кто придурок? – спросил Дима спокойно, но таким тоном, от которого даже Илье стало немного не по себе.

И взгляд у него стал таким холодным, что Варвара заледенела со страха. И еще руку он в карман сунул, как будто нож собирался достать.

– Извини, – пробормотала она.

Молодец, Дима, сумел пронять женщину. Илья почему-то был уверен, что Варвара у них в руках.

– Что – извини? За словами надо следить.

– Сорвалось…

– Нельзя так.

Шульгин говорил спокойно, но смотрел на женщину недобро, хотя острота угрозы уже притупилась.

– Я понимаю.

– Миша где?

– Нет его. Давно уже не было. Он здесь не живет…

– А где живет?

– Ну-у, – замялась Варвара.

– Что – ну? Мне с Мишкой поговорить надо, дело у меня к нему важное.

– Я не знаю, где он живет. Честное слово, не знаю.

Вполне возможно, что женщина говорила правду, но, судя по ее бегающим глазкам, про своего брата она все-таки кое-что знала. Возможно, ей был известен номер его телефона, а это уже ключ к адресату.

– Ну не знаешь и не знаешь… Ты одна?

– Почти…

– Что значит почти?

– Савелий дома. Только он спит.

– Ну и пусть себе спит. А мы вашу с Мишей маму помянем, да, Варя?

– Так нечем.

– Не вопрос.

В дружбе, как говорят психологи, нет равноправия. Кто в компании ведущий, а кто ведомый, решает известный вопрос «Кто идет за водкой?». Но в отношениях между Шульгиным и Романовым вопрос равноправия даже не ставился. Дружба дружбой, а должности разные, один старший опер, а другой – простой. Так что за водкой пришлось идти Илье.

Шульгин уже сидел за столом чуть ли не в обнимку с Варварой, когда вернулся Романов. Грязная квартира, захламленная, стены пропитаны застарелым запахом табака, вонью от стоячих носков и немытого тела. В комнате на старом затертом диване храпел патлатый мужик с трехдневной щетиной на щеках, а на кухне Шульгин обрабатывал Варвару.

– О, Илюха, вернулся! Наливай! – потирая от предвкушения ладони, потребовал он.

Не зря старший лейтенант Романов служил в уголовном розыске, он почти уверен был в том, что в этой квартире сплошь антисанитария, поэтому догадался купить пластиковые стаканы.

– Ну, за Валерию Юрьевну, царствие ей небесное! – скорбно выдохнул Шульгин и тут же влил в себя поминальные пятьдесят капель.

Илье тоже пришлось выпить, чтобы не обозлить хозяйку квартиры. В ее среде отговорки вроде «я за рулем» в оправдание не принимаются, а непьющий человек попадает еще и под подозрение – такого даже в стукачи могут записать.

– Рассказывал мне Мишка про тебя, Варя, про мать.

– И что он про меня рассказывал? – соловьиными глазами смотрела на Диму женщина.

– Что хорошая ты баба, рассказывал. Хорошая ты, говорил, баба, красивая. А у нас в зоне знаешь как с этим делом?

– Как?

– А никак!.. Ну, разве что ночью, во сне… Ты мне по ночам, Варюха, снилась. Проснешься, бывало, весь в поту… А ты правда красивая. Жаль, что не свободная…

– Почему не свободная? – пьяно икнув, спросила Варвара.

– Так это, Савелий твой дома.

– Да какой он мой? Так себе, приблуда!

– Ништяк! Тогда я к тебе, Варюха, свататься приду!

– Когда?

– А как дело сделаю, так и приду…

– Какое дело?

– Мутное дело, Варя, мутное… Мне на это дело Мишка твой нужен.