Человек из зеркала

– Да вот руки чешутся, так наказать тебя хочется. За твое дурное со мной обращение. Но закон не позволяет заниматься рукоприкладством. Вот и думаю, как тебя наказать. А что, очень хорошая мысль. И тебе отомщу, и еще информацию о заказчике получу в качестве арендной платы, вместе с запчастями к тебе… Или ты думаешь, что эти ребята не смогут развязать тебе язык? Я думаю, смогут. У них большие к тебе претензии. За то, что ты человека их убил…

– Это не я! Это Федя!

– Да, но в аренду я сдам тебя.

– Слышь, начальник, нельзя так! – Константинов мотнул головой так резко, что хрустнуло в шейных позвонках.

– Ты меня совсем не знаешь, если так говоришь.

– А ведь я говорил Феде, что не надо стрелять, – опуская голову, вздохнул арестант.

– Когда ты ему говорил? – с насмешкой глянул на него Круча.

– Ну, вчера, в машине. Мы же просто выслеживали Чупракова. Задача такая была, выследить его. А Федя за винтовку взялся.

– Вот оно, значит, как, – усмехнулся Круча.

Трагикомедия «Сдавай своих, чтобы чужие боялись» началась, до финала еще далеко, но уже хотелось аплодировать стоя.

– Значит, не было задачи убивать?

– Нет. Просто выследить Чупракова надо было, и все.

– А Федя, он же Валера, оказался кровожадным зверем.

– Он в Чечне был, контузия у него.

– Это я уже понял… И кто же поставил вам такую задачу выслеживать Чупракова?

– Ну, человек один…

– Что за человек?

– Да я не знаю. Подошел ко мне, предложил зайти в кафе, сказал, что есть работа. Денег предложил…

– И ты не знаешь, как зовут этого человека?

– Он не назвался.

– А чего ты глаза прячешь, как та красна девица? В глаза смотри! – потребовал Круча.

Константинов повиновался, но взгляд удержать не смог. Ложь тяжелила глаза, выдавливала из них слезы.

– А как выглядит он, не помнишь?

– Ну, помню. Смутно…

– Этот человек предложил тебе выследить Чупракова?

– Да, только выследить.

– Тогда почему ты боишься назвать его имя? Только не говори, что не знаешь. Ты же как презерватив просвечиваешь, вся твоя темная душа насквозь видна… Что за человек?

– Виктор его зовут, – махнув на себя рукой, выдохнул Константинов. – Суслаков его фамилия. Он не представлялся, но я его несколько раз на базе видел, он туда по делам приезжал… Но он только выследить Чупракова хотел.

– И винтовку вам снайперскую дал, чтобы вы его через оптический прицел выслеживали, – саркастически усмехнулся Круча.

– Нет, винтовка у Феди была.

Константинов тяжко вздохнул. Он прекрасно понимал, что все его доводы разобьются о реальность, как плевок о железобетонный волнорез…

Глава двадцать вторая

Колесо фортуны не может крутиться само по себе, нужен двигатель, который вращает привод. Но сам привод может быть неисправным, и тогда мотор будет работать вхолостую. Тьфу-тьфу, пока что механизм вращался без прокруток и сбоев, и фортуна осыпала битовских оперов своими плодами.

Суслакова на металлобазе не оказалось, и домашнего адреса его никто не знал. Но был известен номер его сотового телефона, и по нему местонахождение абонента вычислили довольно быстро. Виктор Геннадьевич кушал «супчик дня» в дорогом московском ресторане, когда на него вдруг обрушился майор Кулик со своей гвардией. Степан Круча был неподалеку. Он контролировал ход операции в непосредственной близости от места событий. В конце концов, не для того он вчера рисковал своей жизнью, чтобы пустить это дело на самотек.

Суслаков выглядел довольно молодо, по всей видимости, он умягчал кожу лица кремами против морщин, носил дорогие очки без оправы, был одет в модный приталенный пиджак, благо фигура стройная. Константинов не стал бы плеваться, если бы его сунули к нему в камеру, потому что не воняло от него застоялой тюремной гнилью, а пахло хорошим одеколоном – мужским, но с примесью женской нежности.

– Ну, здравствуйте, господин Унисекс! – с язвительной насмешкой обратился к нему Круча, когда опера засунули Суслакова к нему в машину.

– Что, простите? – в растерянности посмотрел на него парень.

– Да говорю, что на бабу ты похож, Витя. – Степан взял его за руку, посмотрел на пальцы.

Так и есть, ногти ухожены, на них был нанесен бесцветный лак. А там, где маникюр, там, как правило, и педикюр.

– А это что, преступление?.. Вы даже не представляете, с кем связались! У меня такие связи!

Суслаков оправился от неожиданности, пришел в себя, но еще не понял, что дела его плохи.

– Например, председатель правления «Севербанка», – подсказал Круча.

– Это здесь при чем?

– При том… Константинов арестован.

– Кто, простите? – сник вдруг Суслаков.

– Константинов.

– Не знаю такого!

– Арестован он. А вот постановление на ваш арест, гражданин Суслаков. Вы подозреваетесь в организации заказного убийства.

– Да нет, не может быть… Я здесь ни при чем, – от нервного перенапряжения парень так прикусил нижнюю губу, что из нее брызнула кровь.

– Я же говорю, на бабу ты, Витя, похож, – хмыкнул Круча. – А в мужские игры играешь… Кто заставил тебя в мужские игры играть?

– Не понимаю, о чем разговор… Я требую адвоката!

– Будет тебе адвокат… Саня, в какой камере у нас адвокат?

– Адвокат?

– Вспоминай, амбал по кличке Адвокат.