Человек изначальный. Из пены морской

Если «рабочая рука» формировалась независимо от мозга и не имела никакого отношения к его прогрессу, то что вызвало «взрывной рост мозга» в сравнении с обезьянами? А прямохождение? Считалось, будто наши предки перешли к прямохождению, чтобы высвободить руки для труда. Если формирование рабочей руки никак не связано с переходом к прямохождению, то зачем оно вообще надо бедным симиалистам?

Таким образом, Триада утратила единство, а с ним и смысл. Фактически сторонники Триады лишились не только «мозгов», но и прямохождения. Этот критерий был «дискриминирован» (данное выражение употребляют симиалисты между собой, чтобы завуалировать потерю). Надо говорить проще: он абсолютно перестал работать, потому что археологи находят прямоходящих гомининов, которым 7, 6 млн лет. В то же время находят брахиаторов, которым 4, 3, 2, 1 млн лет. Среди самых древних гомининов непрямоходящих нет.

Выше мы говорили о том, что у обезьяньей теории отсутствует пусковой механизм: причина перехода обезьян к прямохождению. Но дальше опять непруха: прямохождение не связано с мозгом и рукой. Нет положительной обратной связи. С дерева слезли, по земле потопали, но этим никакого эволюционного преимущества не приобрели.

Ученые-симиалисты прекрасно понимают, что отказ от Триады означает не кризис их «науки», а крах. Поэтому они пытаются сохранить его, идя на переформулировки и компромиссы. О «триединстве» и принципе дополнительности критериев, составляющих Триаду, уже речи нет. Вместо триединой Триады предлагаются разрозненные «три морфокомплекса»: прямохождение, «трудовая рука», «краниофациальная система».

«Комплекс прямохождения» начинает быть якобы с австралопитеков. Появление «точного зажима», связанного с «полным противопоставлением первого пальца», – у неоантропов (т. е. только у людей современного типа. – В.Т.). «Наиболее медленно», как утверждают, складывался «современный тип соотношения мозгового, лицевого и нижнечелюстного отделов черепа (краниофациальный комплекс)» (Харитонов со ссылкой на Е.Н. Хрисанфову. – Харитонов, 1988, с. 53).

Интересно, как понимать фразу о том, что «краниофациальный комплекс» формировался «медленней», чем «трудовая рука», которая появилась только у неоантропов? Если «трудовая рука» появилась только у современных людей, то когда и у кого, наконец, появятся думающие мозги? По логике антропологов, они должны появиться позже, чем «трудовая рука». Нам остается терпеливо ждать, когда среди нас появятся первые сапиенсы.

Неандертальцы уже 40 тыс. лет назад изготавливали регулярные орудия, используя дисковидный нуклеус. Интересно – чем, если «трудовая рука» появилась только у неоантропов? Налицо смешные попытки спасти Триаду нелепыми маневрами.

Что такое «краниофациальный комплекс»? По-русски говоря, это соотношение мозгового и лицевого отделов черепа («кранио» и «фас»). В выделении данного критерия имеется смысл, если отвлечься от истории его появления: после того как потерпел крах чисто «мозговой» критерий. Это отход, отступление симиалистов с ранее занимаемой позиции, их полупризнание, что с мозгом они «поторопились» и лучше на вопросе о мозге внимания не заострять.

В выделении данного критерия имеется здравый смысл. Обыкновенный, житейский здравый смысл, не имеющий, по сути дела, никакого отношения к предыдущей науке с ее тупым и тяжелым наукообразием. Чем внешне различаются между собой лица людей и обезьяньи морды? Не надо быть антропологом, чтобы сделать вывод: обезьяньи морды вытянуты вперед клыкастыми челюстями. Лица людей в сравнении с ними – плоские. Вот вам и весь «краниофациальный комплекс» в общем виде. Остается взять в руки штангенциркуль и манипулировать с черепами.

Современная эволюционная антропология – вообще очень примитивная наука, потому что уже достигла стадии старческого маразма, перемудрила и изжила саму себя. Такое случается и с людьми, и с науками. Бывают науки – старые вырожденки, не говорящие и слова в простоте. Они защищаются от любой критики крайним наукообразием, из которого давно испарился здравый смысл. Она может рухнуть от самых простых вопросов, как это уже бывало в истории науки. Не случайно в последнее время наукообразие стало разбавляться жалкими потугами антропологов на юмор типа «гранит науки под жидким соусом иронии» – характерная черта для книг упоминаемых здесь авторов. Но заигрывание с пиплом, рассчитанное на увод от сложных проблем, не избавляет от простых вопросов. Для современной эволюционной антропологии настало время простых вопросов.

Птицы и нептицы