Человек. Книга. История. Московская печать XVII века

Однако надо иметь в виду, что, когда в описанных экземплярах нет гравюр и части листов и аналогичных изданий не оказалось в МГУ и в пермских хранилищах, указать точное место гравюр в экземпляре было невозможно. К счастью, таких случаев в данном каталоге совсем немного. Дополнением, отсутствующим в Тверском описании, но уже сделанном в Каталоге МГУ (только для московских изданий до 1640 г.), является публикация сведений архива Московского печатного двора (РТАДА. Ф. 1182) о тираже, себестоимости, указной (т. е. в лавке Московского печатного двора) цене за экземпляр данного издания, месте (т. е. в какой палате на Печатном дворе) и уточненном времени печати[524].

Уникальные сведения архива Московского печатного двора для изданий второй половины XVII в. публикуются впервые[525]. Аналогичные сведения о книгах первой половины века можно найти только в малотиражных изданиях, а также прежде всего в каталогах МГУ, РГАДА и методических пособиях, которых фактически нет ни в одном местном хранилище. В то же время эти сведения дают возможность понять и представить региональную книжную культуру в рамках общерусской. Знание тиража издания, себестоимости экземпляра, его цены в лавке Печатного двора позволяет сопоставить эти данные с информацией, выявленной при описании книги, и сделать объективные выводы о характере местной книжной культуры и книжного рынка. Сведения архива о стоимости разного вида переплетов дают возможность понять реальную цену большинства книг Московского печатного двора, составлявших, как говорилось выше, 90 % пермской книжности. А значит, в свою очередь, это позволяет представить социальные и экономические основы ее особой «демократичности».

Однако все эти вопросы выходят за рамки задач подготовленного коллективом Каталога и упомянуты здесь, чтобы показать одно из многих направлений дальнейших исследований. Например, московскую Минею общую с праздничной, вышедшую из печати 31 августа 1681 г., 31 мая 1682 г. в Чердыни покупает за 3 руб. (вместо 1 руб. 70 коп. официальной стоимости) поп церкви Прокопия Устюжского (П. 261). Для столь отдаленных мест это достаточно быстрый срок и не столь уж большая наценка, тем более что речь, очевидно, идет уже о книге в переплете.

Напомним, что даже в московских рядах книги, как правило, стоили дороже, чем в лавке типографии.

Что касается описания экземпляра, то обязательные основные его принципы и рубрики остались прежними, предполагающими выявление максимально полной книговедческой, исторической и краеведческой информации.

Для региональной программы особенно важна организация работы коллектива авторов, которых еще необходимо научить и теории, и практике сложного и многопланового исследования. Поэтому была организована проверка большинства первоначальных описаний, а на последнем этапе работы почти весь компьютерный набор был сверен de visu с книгами и выправлен. Очевидно, что при работе над томом разные авторы выполнили различный объем работы, тем более что для пермских коллег, как правило, это был первый опыт исследования древних книжных памятников. В связи с этим было принято решение не указывать авторов конкретных описаний — все, кто непосредственно описывал книжные памятники, названы в списке авторов; те же, кто оказал коллективу существенную помощь, — в списке принимавших участие в работе.

Сама работа над программой привела к тому, что, во-первых, хранилища стали больше внимания уделять печатной кириллице и уже на завершающем этапе работы приобрели несколько новых памятников; во-вторых, сотрудники местных хранилищ, члены рабочего коллектива, смогли выявить печатные книги XVI–XVII вв., оказавшиеся среди книг иного времени или иного характера. Именно поэтому 27 памятников описаны в Дополнениях к каталогу — их описания были сделаны только во время последней сверки книги.

Можно отметить еще одну особенность Пермского каталога, в определенной степени отличающую его текст. Поскольку описания выполнялись достаточно большим коллективом, строго проводилось требование точного и единообразного размещения в описании всего объема исторической информации об экземпляре, форма же передачи была достаточно свободной. С сожалением можно отметить, что в пермских описаниях содержится гораздо меньше, чем в Тверском каталоге, пояснений и примечаний, раскрывающих значение записей, что объясняется и сроками работы, и отсутствием архивных материалов.