Человек. Книга. История. Московская печать XVII века

В московском печатном Требнике 1651 г. есть несколько молебнов, посвященных испрашиванию победы русскому царю и его воинству над врагами. Их тексты предельно функциональны и выразительны: «…благовернаго же царя нашего… его же Твоим именем почтена устроил еси владети, и Твоему надеющася пособию и укреплению, даруй ему, якоже Константину, победы, огради его оружием истинным, оружием благоволения венчай его, осени на главе его в день брани, укрепи мышцу его, возвыси десницу его, утверди его власть, покори под нозе его вся супротивная, видимыя и невидимыя враги, возгласи в сердцы его о святей церкви, и о врученных ему Тобою словесных Ти овец, яко да вси в тишине его тихо и безмолвно житие поживут по Твоему благоволению»[194]. Там же мы находим изложение государственных задач русского царя: «…и покори ему вся иноплеменныя сопротивныя языки, даруй ему мирен живот и благоугодная Ти творити всегда тех сподоби. Боляры его в послушании и страсе немздоприимны (выделено мною. — И. П.) сохрани, воинство его на вся языки борителны укрепи, люди и народ в целомудрии и мире пребывати благоволи, всяко угобзение, яже от земля благих в державе их даруя…»[195]

Уже с начала XVII в. фактически все без исключения новые богослужебные тексты в честь канонизированных святых, государственных побед или других событий подчеркивают как важнейшую патриотическую тему не только богоизбранность власти, но и исключительность, богоизбранность России. Если вспомнить религиозно-политическую идею XVI в. «Москва — третий Рим, а четвертому не бывать», то, очевидно, ее наиболее полное выражение, и главное, рассчитанное на всеобщее усвоение, осуществлено, как выше указано, митрополитом Киприаном в службе празднику Положения Ризы Господней, установленному в 1625 г. в честь передачи в Москву шахом Аббасом части хитона Иисуса Христа. Текст, изданный на Московском печатном дворе для обязательного и повсеместного ежегодного богослужения, используется наряду с прославлением Христа и великой реликвии, с Ним связанной, прежде всего для особого прославления Москвы — «града, Богом избранного, Богом почтенного, Богом превознесенного, паче града Иерусалима; града, под нозе которого» Господь положит все нехристианские народы; а также для прославления русского царя — единственного легитимного главы православия, также самим Богом «избранного, названного и поставленного»[196]. Можно утверждать, что именно эта служба, наряду с иными созданными или отредактированными в первой половине XVII в., содержат оптимально полное, рассчитанное на все слои русского общества и, несомненно, до них систематически доводимое изложение государственно-патриотической идеи, столь важной для народа, победившего Смуту и интервенцию начала XVII в.

Можно также отметить, что молебны, чины, молитвы, освящающие жизнь общества и государства, предназначались для важнейших событий и были настолько детализированы, что, например, существовали различные молитвы: «Внегда отпущати к плаванию корабли» и «судном ратным, отпущаемым на противныя»[197]. Вторая из них во всем напоминает молитву «В путь идущим», так же обращаясь к примерам Писания, а затем конкретизирует молебные прошения: «Боже, Боже наш, иже на морю походивый, яко же на суши, и святые Твоя ученики от смущения того свободив пришествием Ти, Сам и ныне, Владыко, сплавай посылаемым судном на враги Твоя, и кротки и благоутишны ветры тем посылая, и гладие волнено подавая тем море, подаждь мужествовати плавающим, на них же посланы быша…»[198]

Темы святости, Креста Господня как важнейшего символа христианства, несения страданий «за други своя», соборности и многие другие составляли живую душу богослужения. Как мы пытались показать, эти тексты охватывали все сферы жизни личности и общества во все века существования Русской православной церкви. Именно на их примерах можно проследить постоянное влияние богослужебных текстов на этно-конфессиональное сознание русского народа.

Постоянное восприятие богослужебных текстов, несомненно, воспитывало в массовом религиозном сознании не только понимание и принятие основных добродетелей православия и способов их достижения, но также и глубоких мистических категорий. Систематическое присутствие на литургии, когда пространство храма становится бесконечной вселенной, а литургическое время бесконечное количество раз возвращается к тому самому и единственному времени Распятия и Воскресения, когда хлеб и вино пресуществляются в Тело и Кровь Иисуса Христа, несомненно воспитывает особые качества массового религиозного сознания, на которые современная наука часто не умеет еще обратить внимание.