Человек-компас

Тимур Агаев Человек-компас

Я шел по улице, что освещали фонари и овивали снежинки. Белоснежная пора так и веяла своей астральностью, мистикой. Вдруг, во всем этом белоснежном вальсе, я разглядел темную, прелестную курточку одной очень знакомой мне девушки. Милое лицо, что было видно издалека, шелковистые волосы и белая-белая шапка, ни на что более не похожее, но вызывающее восхищение и желание обнять, поделиться собственной теплотой.

Это была Алена.

— Ален!

— Я думала, что ты забыл обо мне.

— Полгода не видеться с человеком, а потом резко начать с ним общение — мое все. — эти слова прозвучали достаточно эгоистичными, но Алена не особо обратила на это внимание. Вероятно, утверждение о моем эгоизме так и не вошло в ее кругозор. Понимание этого обескураживало и мягко, со всей нежностью развеивало безнадегу. — Что у тебя нового?

— Завтра уже выхожу на работу. С больничного вышла. — Алена поправила свои волосы левой рукой, что позволило лучше разглядеть ее миловидное лицо. — А у тебя?

Видимо, диалог постепенно заходил в тупик. Взяв себя в руки, постарался сгенерировать хоть одну ментально-здоровую тему, но пока мой мозг только сгенерировал термин «ментально-здоровую», но никак не тему. Мог бы рассказать о случившейся на днях ситуации.

— А меня подставили. — начинать рассказ с интриги — всегда хороший знак и достаточно правильный подход, когда диалог проходит с такой молодой, в следствии, имеющей меньше жизненного опыта девушкой.

Алена была моложе меня на два года, мы оба являлись студентами и ходили в одно образовательное учреждение, и, как совпало, на одну и ту же работу, пускай и находились на разных должностях и, говоря об учебном заведении, в разных группах, то не помешало нам завести достаточно неплохие, пусть и приятельские отношения.

Девушка, услышав столь веское заявление о подставе, из жажды узнать продолжение истории, шепнула:

— Подставили?

— Да, такое бывает. К слову, как все было. Я позвал подругу к себе, — здесь я присмотрелся к лицу девушки, желая разглядеть в нем ревность, но, к моему сожалению, так ничего и не увидел, потому продолжил рассказ: — и мы играли с ней в «Правду или действие». Это было достаточно весело, но в какой-то момент она, на мое «действие», запросила ее портрет. А что делать, начал рисовать.

Я показал рисунок, запрятанный у меня в кармане куртки, Алене.

— По твоему рисунку могу сказать, что она очень красивая девочка. — Алена ухмыльнулась. — И как? Ей понравилось?

— Нет. Она сказала, что глаза не те, губы не там. В общем, нет, ей не понравилось…

— Такая прямолинейная. Если сделаешь плохо — так и скажет.

— Эй… — мне пусть и было обидно, но я нашел в себе силы принять эти слова.

Это действительно плохо, когда творчество не ценится. А что ценно тогда? Точно не то, что должно. Наука? Но как можно «плохо» вычислить уравнение? Наверное, математик какой со мной бы и поспорил, но мне всегда казалось, что в науке важен результат, который, по определению, может быть точным и не выходящим за рамки правил и теорем. Так что только творчество может быть ценным, потому что не обременено правилами. Или в числах тоже можно разглядеть красоту?

— А кто такие нигилисты?

— Люди, которые отрицают устоявшиеся ценности и культуру, этику. Также они не верят в любовь, дружбу, и любое другое проявление чувств и в чувства в целом.

— Звучит как-то грустно. — вдруг Алене позвонили. На телефоне был написан контакт: «Гоша». Алена спохватилась и сказала: — Ой, прости, мне пора идти. Меня зовут.

— Стоп! Стоп, стоп, и еще раз стоп, Ник! Это очень и очень скучная история. Кто вообще читает такие истории про любовь? — Алена стояла перед экраном и смотрела на свою копию, воссозданную внутри искусственно созданного микромира.

— Кто знает, — ответил я, чуток хрипя. — может в микромире все такие скучные. Не я же ими управляю. Ты сама попросила создать наши мини версии. — И тут я начал даже пародировать малую: — «Ой, Ник, как было бы классно, если б в этой штуке ты сделал меня и тебя, и мы бы с тобой поженились, у нас была бы куча детей, домик у моря, и жили бы мы долго и счастливо».

— Я такого не говорила. — в голосе Алены прозвучала как и самоирония, так и легкая обида.

— Эта вселенная — обман. Я ее только что создал.

— А как понять, что мы не обман?

— Да ну, черт! Ален! Они догадались. Они, черт побери, догадались. — сказал Ник, наблюдая в мониторе за Ником и Аленой из микромира, которые, в свою очередь, наблюдали за Ником и Аленой из еще большего микромира, воссозданного Ником из микромира. Опять сказал я: — Как это вообще возможно?

— Может, — сказала Алена. — тебе стоило рассказать им о бессмысленности их жизни, о том, что они воссозданы тобою?

— Может.

Алена начала плавиться прямо на глазах у Ника. Буквально плавиться. Растаяв полностью, Ник понял, что они тоже являются микромиром. Последнее, что увидел Ник из микромира, это его расплавленные руки. Жестокая, чертовски жестокая смерть. Но что поделаешь.