Человек-компьютер

— Можно начинать, доктор.

— Я думаю, подождем больного, — сухо ответил Эллис, и в операционной раздались смешки.

Дженет обвела взглядом семь телевизионных экранов. Они были разной величины и размещались с учетом их важности для хирурга. Самый маленький показывал операцию крупным планом. В настоящий момент на нем мерцало пустое операционное кресло, снимаемое сверху.

Другой телевизор, установленный ближе к хирургу, демонстрировал электроэнцефалограмму (ЭЭГ). Он еще не был подключен, и по экрану бежали шестнадцать прямых белых линий. Возле находился большой экран, передающий основные показатели состояния больного во время операции: электрокардиограмму, периферическое артериальное давление, дыхание, сердечный выброс, центральное венозное давление, температуру в прямой кишке. Как и на экране ЭЭГ, сейчас по нему тянулись только прямые линии.

На двух других экранах не было никакого изображения. Во время операции они показывали черно-белые рентгенограммы.

Наконец, два цветных экрана демонстрировали выход лимбической программы компьютера. Программа демонстрировалась без уточненных координат. На экране можно было видеть схему мозга в трех измерениях, в то время как координаты, генерируемые компьютером, мелькали внизу. Как всегда, Дженет почувствовала, что, кроме людей, в операционной находится еще кто-то. Она знала, что в течение операции это ощущение будет усугубляться.

Эллис кончил просматривать рентгеновские снимки и кинул взгляд вверх на стенные часы. Было уже девятнадцать минут седьмого, а анестезиолог все еще возился с Бенсоном в предоперационной. Эллис прошелся по комнате, обмениваясь двумя-тремя словами с каждым из присутствующих. Против обыкновения он держался очень дружески, и Дженет это удивило. Она взглянула на галерею для зрителей, увидела за ее стеклом директора клиники, а также заведующих отделами и перестала недоумевать.

В 6.21 Бенсона ввезли в операционную. Предварительные уколы уже оказали свое действие — он весь обмяк, веки у него слипались. Его голова была обернута зеленым полотенцем.

Под руководством Эллиса его сняли с каталки и усадили в кресло. Когда Бенсону на руки и на ноги накинули кожаные ремни, он как будто очнулся и широко открыл глаза.

— Это для того, чтобы вы случайно не упали с кресла, — невозмутимо сказал Эллис. — Мы не хотим, чтобы вы ушиблись.

— А-а, — пробормотал Бенсон и снова закрыл глаза.

Эллис кивнул сестрам, и они сняли стерильное полотенце с головы Бенсона. Обритая голова, как всегда, показалась Дженет очень маленькой и очень белой. Кожа была гладкой, только на левом виске виднелась легкая царапина, оставленная бритвой. На правой стороне синели метки, которые накануне поставил Эллис.

Бенсон откинулся на спинку кресла. Глаз он больше не открывал. Один из техников стал прикреплять датчики к его телу, смазывая нужные места электролитной пастой. Он быстро завершил свою работу, и теперь от Бенсона к аппаратуре протянулось множество разноцветных проводов.

Эллис взглянул на телевизионные экраны. Шестнадцать зубчатых линий змеились на экране ЭЭГ, удары сердца фиксировались, плавно поднималась и опускалась кривая дыхания, температура замерла на одном уровне. Техники вводили в компьютер предоперационные параметры. Контрольные величины были введены раньше. Во время операции компьютер будет через каждые пять секунд проверять показатели состояния больного и давать сигнал о любом отклонении от нормы.

— Пожалуйста, включите музыку, — сказал Эллис, и одна из операционных сестер вставила кассету в портативный магнитофон, стоявший в углу операционной. Негромко зазвучал концерт Баха. Эллис всегда оперировал под Баха. По его словам, он надеялся приобщиться если не к гениальности Баха, то хотя бы к его точности.

Скоро должна была начаться операция. Стенные часы показывали 6.29.14. Часы операционного времени по-прежнему бездействовали: 0.00.00.

С помощью сестры Дженет надела стерильный халат и перчатки. С перчатками у нее всегда случались конфузы. Она не так часто присутствовала на операциях, и когда теперь всунула руки в перчатки, то промахнупась — один палец перчатки оказался пустым, а два ее пальца растянули другой. Понять, как отнеслась к этому сестра, было трудно — только глаза ее блестели над маской. Хорошо хоть, что Эллис и остальные хирурги смотрят на Бенсона, а не на нее.

Дженет отошла в глубину операционной, старательно переступая черные толстые кабели, которые тянулись по полу во всех направлениях. В первой стадии операции она участия не принимала. Ей предстояло ждать, пока не установят стереотаксический аппарат и не определят координаты. У нее было достаточно времени, чтобы разместить пальцы в перчатке как полагается.

Собственно говоря, никакого толку от нее тут не было, но Макферсон настаивал, чтобы на операциях, кроме хирургов, присутствовали и другие члены отделения. Ему казалось, что это должно содействовать сплочению сотрудников. По крайней мере он так говорил.