Человек, которому всегда везло (СИ)

  Перспективная вроде бы попытка подняться наверх путем нового брака с известной авантюристкой графиней Жеребцовой, родственницей Зубовых, позорно и с треском провалилась. Не польстилась хитрая стерва на богатого курляндского "жеребца", несмотря на подходящую вроде фамилию, темперамент и даже методы 'работы' и не стала оформлять развод с прежним мужем. А ведь могла бы получится прекрасная пара мошенников... Жадная и ловкая баба вытянула у Пферда-Степаныча почти 200 тысяч рублей серебром и сделав ему ручкой на прощанье, укатила в Лондон, к своему прежнему любовнику, дипломату Чарльзу Уитворту, одному из организаторов переворота и убийства императора Павла первого. А сам барон еще легко отделался, так с британского правительства ловкая продувная бестия стрясла денежек на порядок больше. В свое время, как посредник заговорщиков она отправилась в Лондон, где получила от правящего кабинета сумму, соответствовавшую 2-м миллионам рублей серебром - во столько оценили британцы "устранение"императора Павла Первого. Эти деньги должны были быть распределены между организаторами переворота, в особенности между теми, кто непосредственно принимал личное участие в убийстве, своего рода "гонорар". Но Жеребцова предпочла удержать всю сумму за собою, будучи уверена, что никто не отважится открыто требовать 'заслуженного' вознаграждения за совершенное преступление. Ловко Оленька кинула тогда своих подельников из числа гвардейских офицеров, присвоив все себе, но вскоре почти все и промотала: 'Легко пришло - легко и ушло.'. Появившись вторично в Лондоне, графиня скандально прославилась своими откровенными претензиями к жене Уитворта, герцогине Дорсетской, по сути дела Ольга занялась обычным шантажом бывшего любовника. Посол граф Воронцов писал в письме брату: 'Здесь отказываются понять, каким образом дама из хорошего общества, замужняя, имеющая детей, сознается в своей любовной связи и выражает отчаяние по тому случаю, что не может продолжать прежних отношений со своим любовником, так как он женился'. В конце концов герцогиня Дорсетская 'приобрела спокойное пользование своим мужем', заплатив Жеребцовой десять тысяч фунтов стерлингов отступного. "Если бы можно было говорить о русском типе выдающейся женщины восемнадцатого века, я в качестве образца назвал бы Жеребцову"... -скажет в другом веке один из соратников Степаныча по цеху исторической науки, столь же неразборчивый на предмет морального облика 'героев', обычно в народном языке для таких особ зарезервировано некое нецензурное слово из пяти букв. Только и радости осталось обманутому барону, что он может теперь честно сказать: "Имел я этих аристократок в свое удовольствие и в рот и в зад..., те же б...ди, никакой разницы". Так то так, а вот титула и положения в аристократической среде он с того не поимел, хоть и понес весьма существенные финансовые потери, вскоре возмещенные впрочем, за счет очередного "обувания" дураков из военного ведомства. Прошли те времена, когда никому не известные "Луки Мудищевы" благодаря своей "махине" легко поднимались до светлейших князей российской империи. Слишком уж много и без Степаныча при дворе Александра первого потомков различных проходимцев "попавших в случай" при его бабке и позднее, для новых соискателей места нет. Вдвойне обидно, знал ведь заранее барин-историк о похождениях Жеребцовой, и о том, что ей нельзя доверять, но купился на обещания, вышла и старуху поруха.

  .........................................................