Человек, которому всегда везло (СИ)

  Смоленск, Смоленск... -это слово точно заклинание все участники похода, солдаты и офицеры, повторяют уже вторую неделю, там им обещан долгожданный длительный отдых. Короткие передышки, так называемые 'дневки' уже давно не восстанавливают потраченных сил, люди продолжают идти 'на износ' на последнем дыхании. Немногочисленные обозные повозки давно забиты под завязку больными, 'обезножившими' нижними чинами и более девать их некуда, а кое-кто этот марш и не пережил, таких впрочем ничтожное меньшинство - по одну идва человека на роту. Командиру полка приходиться постоянно изыскивать возможность для того что бы пристроить хоть куда-нибудь своих пострадавших солдат. С медицинскими учреждениями в российской империи далеко не все в ажуре, строго говоря в провинции их нет совсем. Приходиться уповать теперь лишь на помощь сердобольных местных жителей, обычно служивых выхаживают женщины из числа вдовых купчих и богатых мещанок, один раз с десяток больных нижних чинов пристроили в мужском монастыре. Хваленая система войсковых продовольственных магазинов на проверку оказалась идеальна только на бумаге, но не на практике. В реальности же пожалуйста, всегда в наличии для вас солдатики гнилые сухари с червями пополам и овес вместо крупы... И буквально каждый пуд продовольствия и фуража приходиться выбивать, или выпрашивать у "экономных" интендантов. Тыловые крысы стоят, что называется, 'на смерть' и неохотно сдают позиции, еще бы здесь ведь как - что зажал и не отдал, то и твое, не воровство, а так называемый 'безгрешный доход'. В ход идут старые, веками испытанные способы воздействия: доброе слово, полновесный серебряный рубль с портретом царской особы, ну и как не трудно догадатся, его величество кулак - главное средство убеждения людей в пределах матушки России. Последний аргумент применяется чаще всего, поскольку деньги уже давно на исходе и на дне полкового денежного ящика, подпрыгивающего на дорожных кочках, бренчат лишь жалкие медные гроши, даже пост для охраны отряжать перестали. Красноречием Цицерона старый полковник не владеет, академий генерального штаба он не кончал, учился в свое время, как тогда говорили 'у дьячка на медные деньги'. Вот и приходиться вспоминать теперь уроки блаженной памяти Александра Васильевича, последний немало времени и сил уделял снабжению вверенных ему войск. Более того оказывается Суворов и сам был в свое время снабженцем, что позволило ему в совершенстве изучить все приемы и трюки этого славного гадюшника. И если многочисленные уловки придуманные великим полководцем для обмана или запугивания чиновников обычно срабатывали, то к величайшему сожалению, в борьбе с обнаглевшими гражданскими барыгами-перекупщиками безбожно вздувавшими цены на мясо тень Александра Васильевича совершенно не помогала: 'против лома нет приема'...

  Опять куда ни глянь сплошное очернительство, но что поделаешь, это наша с вами страна, только примерно двести лет назад... 'век золотой' или серебряный. Так утверждают некоторые наши современные историки, жаль мы не узнаем, что скажут о нашем времени двести лет спустя.

  -Соизволите ваше высокоблагородие получить недостающее в Смоленске... Здесь в уезде отпуски более делать не велено, согласно последнему распоряжению его императорского величества! -велеречиво пыхтит толстая чиновничья харя, спрятав хитрые крысиные глазки за толстым кожаным переплетом приходно-расходной тетради. Хорошие у них тетрадки, удобно прикрываться точно щитом, когда потерявшие терпение просители начнут бить по морде.

  -Пошли отсюда б...! Пехота вшивая! -с нижними чинами разговор на казенных складах уже другой, смотрители и сторожа выражений не выбирают, -В Смоленске получите, ходют тут всякие, вон!

  Серая от пыли и от благоухающая едким запахом пота колонна давно живет только одной мыслью, добраться бы туда... Там есть мясо, там баня и бабы, и главное - долгожданный отдых, пусть хоть всего на неделю. День, еще день и еще и вот на горизонте среди лесов и полей точно мираж возникает большой город, блики отражаются от многочисленных его куполов...