Человек, которому всегда везло (СИ)

  -Стой дуреха!!! Отдай тока колбасу!!! Не тронем! -кричали ей вслед и целая толпа в пыльных темно-зеленых мундирах бросается ловить и загонять но тщетно, куда им...

  Сашка невольно залюбовался как эта дамочка уходила от его сослуживцев ловко маневрируя по запруженной подводами и фурами дороге. Знает ведь стерва такая толк в верховой езде, даже в седле сидит по-мужски, крепко сдавив коленями бока своей шустрой лошадки. Такого конного цирка он еще ни разу не видел, в одном месте маркитантка заставила своего коня перескочить через преграждавшую путь повозку, и что совершенно невероятно - ее вьючные лошади самостоятельно повторили этот сложный маневр. Может быть уже не в первый раз приходиться проделывать ей такое, спасая себя и свое имущество от жадных солдатских рук? Упустили ее егеря... стрелять вслед маркитантке никто не стал, баба все же ведь, а не вооруженный противник. Удивительный факт, но тут впервые он увидел в 19-м веке женщину в штанах! Нет, короткая юбка у смелой маркитантки все же была, видно полагалось для приличия, скрывая ноги примерно до колен, но далее у тетки ясно были видны брюки навыпуск поверх сапог со шпорами. Довольно практично, в длинной юбке в мужском седле сидеть крайне неудобно, да в ней и просто так, особенно на взгляд уроженца ХХ века, ходить тяжело.

  Читатель видимо будет в недоумении, ведь война идет - почему среди военного обоза опять появились бабы, придется дать ниже маленькую историческую справку. Касательно же всего прочего, у каждой роты и батальона Grande Armee имелась свои cantiniere или маркитантки - своего рода уникальный институт, присущий в те времена исключительно французской армии. 'Такая дамочка начинала путь обычно, увязавшись за солдатом, пробудившим в ее душе теплые чувства, - рассказывал лейтенант, современник тех событий, Блаз де Бюри. - В первое время она шла за войском с висевшей на шее флягой водки. Спустя неделю уже довольно удобно устраивалась на лошади, найденной кем-то для нее, обвешанной слева, справа, спереди и сзади флягами, сухой колбасой, сырами и прочей снедью, которые бог весть как держались там. Не успевал кончиться месяц, как о процветании предприятия хозяйки наилучшим образом говорила набитая всевозможной провизией телега с упряжкой из пары лошадей'.

  В лагере палатка cantiniere превращалась в ротный бар, где сиживали офицеры, игравшие в карты или просто коротавшие время за беседой о том о сем. Это был так же и банк, где нуждающимся давали взаймы и ссужали деньгами. В походе cantiniere всячески исхитрялась обеспечить солдат любыми простыми, но важными мелочами, способными хоть как-то если не обеспечить выживание, то скрасить жизнь воина. У нее всегда бывало припасено хоть что-то для солдата, способного заплатить сразу или, если она доверяла ему, потом - тогда, когда он разживется деньгами. Маркитантка обычно пользовалась услугами покровителя, иногда мужа или любовника, но чаще временного дружка, который обладал способностью и возможностями обеспечить ей безопасность и оказать помощь взамен на провизию, и порой смена друга подразумевала финансовую сделку между старым и новым "хозяином".

  Эти женщины видели себя неотъемлемой частью армии и презирали любого штатского. Они расценивали опасность войны как часть своего ремесла. Если cantiniere становились добычей врага, бывали ограблены, изнасилованы и как правило теряли все нажитое... Но вскоре немного оправившись, недолго сетуя на судьбу, принимались за дело снова. Иные отваживались приносить фляги с бренди на поле боя и давали глотнуть его солдатам бесплатно, или в счет будущей добычи. Случалось, отважных маркитанток даже ранило в такие моменты.

  Когда полк выступал в поход, за ним неизменно следовала cantiniere с небольшой свитой поставщиков, слугами офицеров, дюжиной прачек и одним или двумя конокрадами. По пути к части прибивались мелкие жулики, у которых земля начинала гореть под ногами в своем местечке, юнцы, ищущие приключений, бродячие псы и всевозможные дешевые шлюхи. 'В то время как полк маршировал по дороге в должном порядке, куда бы он ни направлялся, конный сброд - или, будем называть его своим именем, банда воров - сновал вокруг слева и справа, впереди и позади, используя полк как некую точку опоры, - писал в мемуарах еще один современник событий, лейтенант фон Ведель. - Все они тащили с собой большие и маленькие мешки и ранцы и бутыли для добычи и вооружались клинками, пистолетами и даже карабинами, когда удавалось разжиться таким оружием. Банды часто без страха прочесывали округу в отдалении с флангов, а когда возвращались, приносили припасы для солдат. Работа была опасной, и многие гибли - гибли мучительно, если попадали в лапы разъяренных крестьян... Такие кучки грабителей также образовывали нечто вроде боевого флангового охранения для армии, поскольку если они сталкивались с неприятельскими подразделениями, мчались назад с великой поспешностью и громкими криками'.