Человек, которому всегда везло (СИ)

  Великолепный захватывающий спектакль, да и только, одни яркие живые и сочные цвета чего стоят - куда до такого буйства естественных красок убогим декораторам Голливуда и Мосфильма с их дешевой синтетикой, такое зрелище не описать словами ни одному даже самому талантливому автору. Его нужно увидеть, нет скорее прожить и ощутить только лично: холодеющим сознанием сквозь призмы стынущего инея на ресницах, ослепительный блеск фальшивой позолоты мундирных пуговиц сливается в дикой какофонии цвета с бьющим по глазам разнообразием султанов, подрагивающих на касках и франтовато-наглыми, прямо опереточными выпушками мундиров. Приказ в морозном воздухе звучит гулко и отчетливо, как приговор осужденному на казнь, шаг влево, шаг вправо, споткнешься или промахнешься и все сгоришь как мотылек на пламени свечи. Но нет, в это раз все обошлось благополучно: ни руки, ни глаз, ни винтовка не подвели Сашку, и даже его маленькие свинцовые 'друзья', смешного по меркам начала века калибра 12мм легли точно в цель, как будто тоже хотели помочь хозяину в трудном деле...

  Пулю предложенную штабс-капитаном Денисовым для гладких ружей презентовать его величеству не стали, это изобретение особых затрат, кроме замены ротных и полковых пулелеек не требовало, поэтому его решили внедрить в рабочем порядке, очередным приказом военного министра за номером такими-то, как шлейфики, трынчики и прочее и прочее. Потрясенный и заинтригованный увиденным на подмосковном полигоне император дал отмашку и теперь дело целиком и полностью перешло в руки Аракчеева, плевать ему было на всю 'военную науку' хоть свою, хоть зарубежную, приказ получен и дело графа его в точности исполнить.

  Российская бюрократическая машина, грубо склепанная в прошлом веке 'железом и кровью' еще Великим Петром на редкость неповоротлива и громоздка, но тут сработала на удивление быстро и четко, словно отлаженный часовой механизм. Вот что значит всего один умело нанесенный пинок и надо еще знать, куда следует бить этого монстра, чтоб сонный зверь взревел от дикой боли и наконец начал шевелится в нужном направлении. Граф Алексей Андреевич был большим специалистом, по этой части он хорошо понимал, кому и чего надо ласково посулить и за ушком почесать, а кого следует и жестоко вздрючить. Затрещали под топорами вековые деревья, забегали как тараканы по веником туда-сюда 20 тысяч курьеров, завыла волчицей в глухой деревне баба, у которой неведомо куда угоняли единственного кормильца - ржавые шестерни государственного механизма российской империи провернулись с душераздирающим скрипом. Лед тронулся господа присяжные заседатели, хоть на дворе все еще февраль и ледоход в природе никогда так рано не начинается...

  Февраль 1810 года, Санкт-Петербург, холодный порывистый ветер несет мелкую снежную крупу со стороны Адмиралтейской набережной. Не смотря на скверную погоду перед одним, известным всему военному Петербургу зданием песочно-желтого цвета многолюдно, здесь всегда во второй половине дня собирается много народу. Одни приходят по долгу службы, других влечет обычное любопытство. Развод гвардейских караулов в начале века 19-го здорово напоминает театральное представление, чего тут только нет, вплоть до прикладывания обнаженной шпаги к груди одного из назначенных в наряд обер-офицеров. Всегда есть на что посмотреть, в провинции такие изыски, зафиксированные к слову в уставе, обычно игнорируют, там больше внимания уделяют всяким скучным, но вполне необходимым вещам. А какие тут формы, какое роскошное обмундирование, жаль солнце сегодня не может играть, отражаясь от начишенных медных касок гренадер - увы зима на дворе. Оборотная сторона всей этой "прелести" - нижние чины и обер-офицеры вынуждены стоять несколько часов на холоде в одних мундирах, но красота требует жертв. Все выглядит в точности как на малоизвестной широкой публике акварели российского художника Василия Садовникова "Вид Зимнего дворца со стороны Адмиралтейства. Развод караула". Тускло блестят штыки, радуют глаз сочными цветами красные, синие и зеленые мундиры, а белые суконные штаны нижних чинов белее питерского снега. Еще бы на пропитку ткани угробили солдатики не один час, и мел покупали отборный, на свои заработанные кровью и потом копейки. Не дай бог ткань во время прохождения маршем в конце развода "запылит" - можешь смело писать завещание и прощаться с сослуживцами, 10-15 тысяч палок тебе солдат не пережить, такие случаи уже были неоднократно, хоть обычно подобные происшествия и не попадаю в толстые книги "полковых историй"...

  Та же самая церемония была в этот день и в прошлом году и позапрошлом - почти каждый год начиная с 1801. При Павле Первом развод проводился я в другом месте, при Екатерине второй тоже, да и в эпоху "бабского царства" порядки в гвардии были иные. Нижние чины набирались из дворян, ездили господа "солдаты" чуть ли не в каретах, а в ответ даже на справедливое замечание могли послать офицера далеко-далеко, а то и побить - это смотря по настроению.